Народ – издревле исторически сложившееся единство. Духовное и предметное. Это единство людей, связанных этнической общностью, языком, укладом жизни (лад), преобладающей верой, вековым историческим бытием, культурой, исторически обретённым пространством («родная земля»), наконец – историческим предназначением. Отсутствие какого-то из этих важных признаков иногда восполняется у человека глубокой укоренённостью – в остальных.
Народ – понятие историческое и духовно-сокровенное. Народ нельзя «выдумать» и искусственно «создать», даже если много лет стараться. Тому яркий пример: есть страна Америка, но нет национальности – американец, нет природного американского языка, нет корневого исторического уклада американской народной жизни (лада), нет духовно доминирующей веры, органически одухотворяющей историю страны, нет и не может быть здесь и единой национальной культуры, а есть лишь американская пёстрая цивилизация, характеризуемая модернизированным вариантом английского языка и типом человека с обострённым практицизмом и деловитостью, направленными на материальное обогащение, комфорт и государственный эгоизм. Есть достижения культуры представителей разных народов (наций), граждан, живущих в Америке. Всё это значит, что Америка как особое государство, внесшее весьма много ценного в развитие научных, технических и цивилизационных достижений в мире, остаётся «пёстрой смесью» народов-наций, соединённых и объединяемых практическими жизненными интересами и политическими предпочтениями в административно-государственном «цивилизационном котле»…
У каждого исконного народа – свой дух, свой характер и руководящие идеи. Для русского человека – это остро переживаемое чувство совести, сострадания, милосердия, жертвенная готовность стоять за веру, правду-истину, справедливость, за святыни и – убеждённость в окончательной победе правды и добра. Это – идея сплочённости и согласия («лад», «мир»); идея Великой русской земли и единства её народов; идея Православия как школы духовного единения, любви к ближнему, соборности, сострадания, жертвенности, Богослужения; идея стремления к истине («правде-матушке»); идея исторического долга и преемственности поколений (служение отеческой вере, державе, народу); идея семьи, как частицы рода, в которой сливаются мысли и чувства о народе, долге, верности, духовной крепости и чистоте человеческих помыслов); идея святости и почитания святынь и подвижников русской земли и жизнетворчества её народов; всечеловечность (антишовинизм, всемирная отзывчивость).
Всё это отозвалось и в русской культуре, отличающейся соборным миросозерцанием, культуре, соприродной Православной вере, любви, состраданию, целомудрию и родным святыням. «Русскость – как начало культурно-духовное – определяется степенью укоренённости, глубинной личностной слиянности с историческим образом народа. Степень такого личностного тождества и определяет почвенность или беспочвенность человека…»
Россия – государство историческое в самом полном смысле этого слова. Православное крещение освятило её историю. Прославленный в сохранивших память о Древней Руси русских былинах русский князь Владимир, Красно Солнышко, стал символом начальной православной истории русского народа. Русские князья Олег, Игорь, княгиня Ольга, князь Святослав и их исторические наследники и в южной, и в северной, и в западной, и в восточной Руси участвовали в великом созидании монолита исторической России.
Символизируя сознание державного пространства древней Руси, герой русских былин богатырь Илья Муромец «стоял заутреню во Муроме, // Ай к обедне поспеть хотел он в стольный Киев-град». Мирное достоинство ратной силы, не завоевательной, а охранительной, защищающей, было издревле русской заповедью. Потому и во времена поражений не пропадала у русских вера в свою победу. Не случайна эта вера, потому что укоренено в сознании чувство справедливости. Этой верой проникнуты слова из эпического «Тараса Бульбы»: «Да разве найдутся на свете такие огни и муки и такая сила, которая бы пересилила русскую силу». Преданностью вере, следованием священной державности, не посягающей на чужое, но твёрдо хранящей «справедливую старину», была славна русская держава. Поэтому её враги пытались «начать» историю России «заново», отвернувшись от её прошлого, как тёмного, «подготовительного», «устаревшего».
Первый раз это задумал из благих побуждений Пётр Великий, не порвавший, однако, со всем прошлым, как ненужным и враждебным, а лишь поизуродовавший это «прошлое», но в чём-то и укрепивший Россию. Второй раз это делали инородцы в 1917-м году, а в третий – «перестройщики» – в 1991-м. Всех их однако объединяло то, что они хотели строить не историческую, а какую-то новую Россию. И под сурдинку этого строительства – незаметно оторвать Россию от корней, от «святой Руси», от глубоких жизнеутверждающих народных, православных идеалов. И всякий раз препятствием подобному замыслу оказывался глубинный дух народа, «русский дух», национальная духовная субстанция, заложенная в массах народа и в каждом русском человеке, не потерявшем национального облика. «Русский дух», составлял и составляет историческую закваску России. На «русском духе» и взрастал народ русский не как собрание разных лиц, а как историческая общность, имеющая свои особенные природные и глубокие исторические черты и имя.
На русском духе всечеловечности созидалась историческая Россия. Преступно забывать об этом! В чём же состоит наша задача? Вспомним мудрую мысль Ф.М. Достоевского: «Стать русским во-первых и прежде всего. Если общечеловечность ест идея национальная русская, то прежде всего надо каждому стать русским, то есть самим собой, и тогда с первого шагу всё изменится. Стать русским значит перестать презирать народ свой» . «…Если национальная идея русская есть в конце концов лишь всемирное общечеловеческое единение, то, значит, что вся наша выгода в том, чтобы всем, прекратив все раздоры, до времени, стать поскорее русскими и национальными» .
Мы – русский народ!.. Имя наше, имя народное, даёт нам право на полноценное человеческое бытие. Оно выстрадано всей отечественной историей, оплачено кровью многих поколений русских людей, связанных русским языком, характером, верою, обычаями, традициями, русской землёй и культурой. Всё это – не только утверждение и защита достоинства русского человека, русского народа, но и – исторической России в полноте её многонациональной самобытности.
+++
Народ национален. Без национальности народ – вавилонское столпотворение, сброд, то есть собрание, не связанных многовековой исторической судьбой родов. И любой, принадлежащий к такому смешению, – лишь часть сброда – не более.
Национальность – это корневое историческое имя народа. Обретение имени завершает рождение исторического народа из племён и этносов, в нём сплавленных. Это имя самобытной культуры, в лоне которой вырос и которую создавал народ.
Национальность – это корень сознания каждого человека как исторического существа, как личности.
Национальность – это не только имя, это – корневая система нашего духа. Вне национальности – нет исторического человека.
Национальность – залог сознания исторического человека, залог определённости и наличия устоев и места в истории человечества; это – хребет исторического человека, причастного своему народу, это – проводник сознания личности, национального достоинства, национальной ответственности и национального долга. Это имя, данное мне моим родным народом. Отказаться от этого имени или «подменить» его – значит стать предателем; забыть его – значит потерять историческую память, значит идти к историческому небытию. Имя – завершает рождение народа и становится его олицетворением. Историческое имя народа – знамя его. Под этим знаменем он совершает свой исторический путь. Историческая национальность и только она знаменует национальную идентичность народа! Право иметь имя – выстрадано всей историей народа, оплачено кровью многих его поколений.
Единство народа связано с национальной историей, с национальным самосознанием и достоинством. Сознание и самосознание требуют ясного представления об их предмете. Чтобы предмет мог быть осознан, он должен быть назван, должен иметь имя. «Недозревшая до имени вещь «собственно» и не есть вещь, – пишет один из известных учёных, – она подобна недостроенному зданию, о котором нельзя сказать ничего определённого… Или же она подобна человеку, которого в просторечии называют недоделанным». Неполноценным, ущербным, как бы несуществующим, становится явление, которое лишается имени. Лишение имени, несомненно, имеет и сакральное значение. Жизнь народа может полноценно осуществляться среди других народов, если это определённый народ.
Сознание русских людей сегодня глубоко оскорблено, ибо народ, создавший единую Россию, объединивший её исторические народы в историческом и духовном единстве великой страны, лишён по паспорту нынешними «командирами» своего имени.
Если мы решительно, и самоотверженно не будем требовать сегодня вернуть в официальных государственных документах русскому народу имя, то мы своего долга перед ним не выполним. Всякие умолчания, увёртки, «дипломатия» в этом деле – в сущности антинародны. «Безродность сродни безымянству… Честь имени – одно из проявлений ответственности за самое сокровенное в человеке…имя есть универсальная энергия Божия…»
Твёрдо стояли на этом наши предки, победившие врага в первой Отечественной войне 1812 года: «"...Клянусь прахом отцов моих и тобою, Родина священная! – писал И.И. Лажечников, – Клянусь, что честь и Отечество будут везде моими спутниками; и если изгоню их когда-нибудь из моего сердца, если забуду их в пылу битв и мирных хижинах, то пусть недостоин буду имени Русского…». Имя народа и людей, ему принадлежащих, олицетворяло достоинство и связь с великим прошлым.
Вновь и вновь возвращается писатель к этой теме. "Какой народ не любит восстановления своего имени? Какой пленник, оковами отягчённый, не восхищается надеждою свободы? Велик народ, в трудной борьбе с неровными силами сохранивший всю славу своего имени; почтен и тот, который, потеряв имя в бурю политических обстоятельств, при первой благоприятной возможности спешит ополчиться всеми силами и средствами своими для восстановления его..." .
+++
Всё это имеет и сакральное значение. Неслучайно после революции иудо-большевики «лишили» русских (на «официальном уровне») родного православного вероисповедания, а ныне последователи прежних духовных насильников лишают нас имени народа – национальности, «забыв» в паспорте на неё указать и пытаясь «сварить» нас в межнациональном котле под названием «россияне». Мы знаем, кому необходим такой «новый порядок». Ведь ещё в 1945 году Аллен Даллес, возглавлявший ЦРУ, обещал организовать в России хаос, а для того намеревался заменить истинные национальные ценности на фальшивые, сделать из русских космополитов.
Вослед Даллесу ныне коварно заговорили о нации как о некоей «мешанине» народов, называя эту псевдонацию «россиянами». Нет такой нации! Есть исторически сложившееся и оправдавшее себя историческое единство наций единой России, каждая из которых имеет своё имя, свою самобытную культуру, входящую в единое исторически сложившееся самобытное многоцветье культур народов единой страны – России.
«Надо открыто признать, что Россия есть государство русского народа. – писал митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн. – В этой простой констатации очевидного исторического факта ни для кого ничего обидного быть не может. Ведь русские же громили псов-рыцарей на Чудском озере в 1241 году, секли полчища Мамая на Куликовом поле в 1380-м, очищали Москву от интервентов-поляков в 1612-м, насмерть стояли на Бородинском поле в 1812-м! Русские же купцы ходили «за три моря», подобно знаменитому Афанасию Никитину, закладывая основы нашей экономической мощи! Русские же священники, иноки и инокини – подвижники Святого Православия, любовно пестовали душу народа, вкладывая в неё драгоценные перлы добродетели: милосердия и незлобливости, смирения и мужества. Русскими костями на девяносто (да как бы не поболее!) процентов усеяны с нашей стороны поля сражений первой и второй мировых войн. Да и сегодня русские составляют более четырёх пятых населения страны. Именно они являются тем цементом, который стягивает государственное строение России: общность якута и лезгина, татарина и вепса поддерживается лишь тем, что они на равных включены в державное тело Руси»
У русского народа есть свойство особой ответственности и жертвенности во дни тяжёлых испытаний. Слышал я, что маршал И.Х. Баграмян говаривал: если, мол, в военном подразделении меньше половины русских, то оно небоеспособно. Слышал я о предвоенном разговоре в марте 1941 года двух уже тогда известных служилых людей. «Война будет» – сказал один. «Что ты, что ты, – отвечал другой, – типун тебе на язык!» «Будет», – повторил первый. «Почему ты так думаешь?» – вновь возразил ему второй. «А потому, что заговорили о русском народе с уважением. Это тогда бывает, когда опасность на горизонте. Воевать-то и умирать будут прежде всего – русские…»…
Не будем же ждать грозного часа. Призовём всех помнить, сколько сделал в истории России русский народ, какова его великая доля в строительстве России и её защите от недругов. Вспомним также, что нередко чёрной неблагодарностью платили русским иные, спасённые ими. И признавая всё это, призовём «верхи» вернуть наконец русскому народу и другим народам России, всем россиянам, их законные имена! Имя народа – знамя его!
Всеволод Юрьевич ТРОИЦКИЙ,
доктор филологических наук
доктор филологических наук