– Преподобный Сергий явился Косме Минину и благословил его, потому что, как известно, именно Косма Минин освободил Москву. Это он пригласил князя Пожарского, это им было создано ополчение. Ополченцам платили деньги, кормили, выдавали обмундирование, и все это организовал и оплачивал Косма Минин. Перед тем как пойти на Москву, он молился, и во время молитвы в его опочивальне ему явился Преподобный Сергий и благословил его. Этот сюжет часто ускользает от нас, поскольку мы знаем, что Преподобный Сергий был причислен к лику святых гораздо раньше этого события и иконы, посвященные житию Преподобного Сергия, были уже написаны и не включают этот сюжет. Но его можно отнести к чудесам Преподобного Сергия, которые он совершил уже после своей праведной кончины. Также его можно отнести и к жизнеописанию Космы Минина, к описанию его подвигов. Мы знаем, что к обычным людям святые не приходят.
Иными словами, человек все-таки должен отличаться от других. Косма Минин был необычным человеком. И тот факт, что ему явился Преподобный Сергий, говорит о том, что произошло это для укрепления его духа. Действительно, Минина терзали большие сомнения. Было огромное рвение спасти Отчизну, и в то же время Косма чувствовал: он не военачальник, купец не первой гильдии, не самый богатый человек. Надо было найти средства и – самое главное – стяжать благодать и крепость духа. Это было необходимо, чтобы за ним пошли люди. И это момент начала его подвига. Сейчас юбилейный год, мы вспоминаем Преподобного Сергия, и художники, как правило, повторяют один и тот же сюжет: князь Дмитрий Донской берет благословение перед Куликовской битвой. Существует множество изображений этого момента. На некоторых картинах все монахи – в черных одеждах. Но так они стали одеваться уже после реформы Патриарха Никона. А на иконах все же присутствовал цвет в одежде – вишневый плащ, синий капюшон. Не обязательно быть в черном. Есть множество вариантов благословения Дмитрия Донского. На мой взгляд, конечно, самый прекрасный скульптурный образ тот, что восстановлен на храме Христа Спасителя. Оригинал находится в Донском монастыре. Эта скульптура всегда очень привлекала мое внимание. Преподобный Сергий держит икону, и склоненный князь получает благословение, справа – витязи со стягами, слева – монахи, ученики Преподобного Сергия. На моем полотне только две фигуры – Косма Минин в своей обычной одежде и Преподобный Сергий. Вечером Минин вошел в свою опочивальню, перекрестился и помолился. Перед ним – икона Казанской Божией Матери. Почему Казанской? Наш Праздник единства русского народа приходится на Казанскую. Именно в день Казанской иконы Божией Матери изгнали из Кремля польско-литовских интервентов. Все сражения на этом не закончились, изгнание иноплеменных из России еще продолжалось, но развитие событий в Москве определил именно этот день. Была придумана такая военная хитрость: будто бы в Кремль, где находились осажденные интервенты, привезли провиант – поляки голодали. Попросили пустить подводы. Когда подводы стали въезжать в Кремль, они были остановлены и ворота не смогли закрыться. Ополченцы ворвались в открытые ворота и вывели всех из Кремля. А там уже началось настоящее людоедство. Да, мы знаем, что поляки сидели голодные. Но потом они начали убивать боярских детей, резать их на части и солить в бочках. Это были уже не люди. Они потеряли и Божественный образ, и человеческий. Поляки были совершенно не готовы отдать власть. Их отпустили бы – только уйдите. Но они настолько жаждали власти над столицей русского государства, что готовы были заниматься даже людоедством, лишь бы только удержать ее.Мною создан цикл картин, посвященный святым и героям 1612 года. Он называется «Одоление смуты» и включает образы гражданина Космы Минина и князя Пожарского. Косма Минин держит список иконы Казанской Божией Матери, посланный Патриархом Гермогеном ополченцам. С этим списком они шли к Москве. Такова центральная часть триптиха. На правой части триптиха изображен Патриарх Гермоген на фоне обугленных стен Кремля, везде разбросанные, снегом припорошенные трупы. Картина ужасающая, а Патриарх в пасхальном облачении благословляет ополченцев. В левой части триптиха изображен святой Иринарх, к которому пришли Минин и Пожарский. Святой вышел из затвора и благословил их в Борисоглебском монастыре на Устье. Я был в этом монастыре, писал там пейзажи. Нам как паломникам, участникам Иринарховских чтений, позволили надеть вериги преподобного и дали возможность почувствовать, насколько они тяжелые. Вот какой подвиг ежедневно совершал святой Иринарх, но он его не показывал – вериги были спрятаны под одеждой. Поэтому у меня на картине их не видно, но я эти стены писал с натуры, прикасался к веригам и причащался в монастыре. Перед этим за несколько лет до 2012 года (с 2003 по 2006 годы) по крупицам собирал материал. Например, в Кремле было выставлено знамя времен Ивана Грозного, с которым он ходил на Казань, – почти стертое. Я сам пишу иконы, делаю списки с древних икон, создаю образы новомучеников, и меня поразила эта удивительная иконография. Господь на коне с крестом, в митре, в сиянии, а ниже него – воинство: и Богородица на коне, и Димитрий Солунский, и Георгий Победоносец. Все воинство словно движется и впереди на коне – Архангел Михаил.
– Такое вот знамя-икона.
– И оно все стерто, видны только силуэты. Понятно, какого цвета оно было, и я сделал реконструкцию этого знамени в цвете, чтобы оно читалось издалека. Я представил, что это знамя тоже могло быть послано ополченцам. Не только иконы, но царское знамя – ополченцы же по сути восстановили монархию. Почему Минина и Пожарского так не любили большевики – даже памятник переставили на другую сторону площади. Минин и Пожарский в античных одеждах, так задумал скульптор. Нужно понимать, что классицистическое решение – это другая эпоха. В Петербурге в то время тоже поставили памятник Суворову, и русский полководец изображен в виде античного воина, в шлеме с перьями – ни за что не догадаешься, что это Суворов. Лица Минина и Пожарского, конечно, узнаваемы. Герои изображены босыми – вот так, по-античному, и всё это гениально выполнено скульптором Мартосом. Но существует еще и живописная задача: 400 лет Минина и Пожарского никто не писал. Правда, есть картина, созданная академиком Скотти, но, на мой взгляд, она несет следы итальянской католической живописи. Минин и Пожарский стоят закатив глаза, притом что с точки зрения мастерства она выполнена безукоризненно. Но мне хотелось внести в картину православный образ. Конечно, это картина, а не икона, но в ее центр помещена икона Казанской Божией Матери. Интересно, что на обложках некоторых учебников за 10-й класс появилось ее изображение. Факт остается фактом – ополченцы шли к Москве со списком этой иконы.
Был такой сталинский фильм, для того времени прекрасный, где Минин и Пожарский одеты в латы. Создатели фильма поступили таким образом: у князя – богатые латы, а у Минина – попроще. В музеях хранятся доспехи князя Пожарского, и не было сложности их изобразить. Пожарский – военачальник, Минин – идеолог движения. Купцы спрашивали Минина: а почему мы должны тебе? А он и просил-то всего десятину! Десятина – совсем не много. Христианин обязан был давать десятину от всех своих доходов на храм и прочие благие дела. Но теперь предстояло освобождение столицы, и поэтому-то купцы и задали такой вопрос. Ты, мол, никто. И тут очень мощным аргументом стало то, что Минину явился сам Преподобный Сергий и благословил его. Ночью, в тонком таком сне, непосредственно в момент молитвы – тут уже художник додумывает.
Я считаю, что современному художнику обязательно надо изображать те сюжеты, которые человек в жизни увидеть не может. Для других, реальных, целей существует техника – фотоаппарат, кинокамеры. Кино многое отняло у живописи. Например, фильм Сергея Бондарчука «Война и мир». В момент съемок Бородинской битвы камера то поднимается, то опускается, целая армия проходит в кадре. Все меняется, перед нами уже другая армия – то тыл, то конный полк, и мы видим битву панорамно.
Согласен, мистические сюжеты воплощать трудно, но мне кажется, что как раз для этого и существует образ. А образ может создать художник – для этого не нужно рядить актеров. Создание образа остается привилегией живописи, и она никому ее не отдаст. Преподобного Сергия мы можем представить себе, и никакой актер его не сыграет, потому что будет понятно, что это, допустим, Николай Бурляев или Никита Михалков. Мы знаем их и никогда не поверим – при всем уважении, – что они явились Минину. Вот что происходит. Благословение мистическое, потом благословение Патриарха – гонцы принесли его с риском для жизни. Как известно, поляки Патриарха заточили в Кремле и морили голодом, и он из окна своей темницы подавал свои грамотки в свитках. Люди, рискуя жизнью, передавали их друг другу, переписывали и распространяли по другим городам. Это было тогдащнее средство связи. Кто-то прискакал и в Нижний Новгород, загнал не одного коня, и, наконец, благословение звучит на площади. Получается вот такая цепочка: мистическое благословение, потом на расстоянии – благословение от Святейшего и благословение Преподобного Иринарха. Иринарх был затворником, но когда Минин и Пожарский подошли к монастырю, он благословил их. Потом еще было благословение от архимандрита Лавры Дионисия. Благословений от святых людей было много, но все люди святой жизни – и Гермоген, и Иринарх, и Дионисий – еще жили на этой земле и не были причислены к лику святых. Когда Минин произнес имя Преподобного Сергия, вот тогда стало понятно, что этому человеку надо верить, это был знак для всего народа.
Думаю, что это один из ключевых сюжетов. Помню, на одной из служб, посвященной Патриарху Гермогену, Патриарх Алексий упомянул, что нужно собирать жизнеописания героев 1612 года, собирать материалы об Иване Сусанине, что, может быть, со временем и они будут причислены к лику святых. Я думаю, что такой момент – маленький шаг к прославлению Космы Минина. Прошло четырехсотлетие, праздник государственный утвердили, но ни одной улицы Космы Минина нет ни в Москве, ни во всей стране. Памятник Минину и Пожарскому был поставлен при императоре Александре I. С тех пор большевики всячески старались замалчивать память о них, поскольку именно благодаря им род Романовых взошел на престол. Именно в уста Минина, указывающего на Кремль, вложил народ слова: «Смотри-ка князь, какая мразь в стенах московских завелась». Ленину казалось, что Минин показывает рукой на него. И, наверное, ему от этого было очень не по себе. Он чувствовал себя как Наполеон в захваченном Кремле и попросил, чтобы памятник переставили – пусть Минин показывает в какую-нибудь другую сторону. Сейчас он показывает рукой на Исторический музей на Красной площади.
Задача художника, на мой взгляд, в том, чтобы помогать создавать образ в воображении человека. Мы прекрасно знаем, кто такой Илья Муромец и как он выглядел тоже прекрасно представляем. А почему? Потому что с детства знаем картину Васнецова «Богатыри», на которой изображены Алеша Попович, Добрыня Никитич и в центре – крестьянский сын Илья Муромец. Иными словами, образ уже выкристаллизовался в нашем сознании.
– В фильме Борис Андреев тоже создал образ Ильи Муромца...
– Фильм возник уже позже, после картины. Он тоже связан с васнецовским образом. Художник интересовался, кого больше всего из героев почитает народ. Народ отвечал: Илью Муромца. Надо сказать, что народничество у художников-передвижников было разным. Одни жалели народ и всё время рисовали бедных, а сами курили сигары, стоимость которых была равна стоимости коровы! А другие были как Васнецов, он сын священника, все детство помогал отцу в алтаре, им открывались какие-то другие вещи – мистические. Народные чаяния отражены в русских сказках «Аленушка», «Иван-царевич». На этих текстах воспитывались поколения. А в изобразительном искусстве ничего подобного не было. И Васнецов создал эти образы. И я считаю, что такая же задача стоит и перед современными художниками. Я себя, конечно, не ставлю в один ряд, но всё же пытаюсь соблюдать традиции. Мы должны протянуть руку нашим предкам. Как говорил Георгий Свиридов: «Моя задача как композитора – протянуть руку великим нашим предкам». Задача такая. Возьмем, например, «Слово о Законе и Благодати» Иллариона Киевского. Обошел все библиотеки, поговорил с монахами – нет изображений хороших. На общей иконе – маленькая фигурка, но ведь наша литература пошла от Иллариона Киевского! Первый памятник русской литературы – это пасхальная проповедь, сказанная одним из первых святителей Руси Древней, причисленным к лику святых. Его образ был нужен – написал образ.
Далее. Патриарх Гермоген был причислен к лику святых накануне 300-летия дома Романовых. Вернусь к циклу «Герои и святые 1612-го года». Момент взятия Патриарха Гермогена под стражу. На большом вертикальном холсте Патриарх изображен в центре, в кандалах, с поднятой рукой. Вот католический епископ, справа – рыцарь. На Красной площади, у храма Покрова на рву берут русские люди последнее благословение Патриарха. И еще изображен нимб. Это картины и образы одновременно. Каждый святой проходит путь Христа, но некоторые святые – страстотерпцы, другие – преподобные. Гермоген – и святитель, и мученик, таких патриархов у нас двое. Я всю жизнь создавал образы Патриарха Тихона и воссоздал в картинах почти всю его жизнь. И знаю, что большевики всегда сравнивали Патриарха Тихона с Патриархом Гермогеном. «Мы не дадим ему сделаться, – пишет Ленин, – вторым Гермогеном». И было совершенно ясно, что надо написать образ Гермогена, поскольку его изображений очень мало – я понял это, пройдя по храмам. Но имеются списки с того образа, который написал маслом Васнецов. Я постарался запечатлеть именно лицо, его аскетические черты. Необходимо сохранять то, что есть, и отталкиваться от образа, созданного художниками, живущими до меня. Есть известные гравюры, рисунки, миниатюры, но все же самый живописный образ – васнецовский. Нужно было увязать все с Москвой, с эпохой, с подвигом Гермогена, потому-то он и изображен на фоне Покровского собора. На иконе в храме так и должно быть. Но так бывает не всегда. Вспомним фрески «Христос в темнице» и «Взятие Христа под стражу». И мне хотелось сделать именно такую фреску. Цикл был бы неполным, если б я не изобразил Преподобного Сергия и не связал бы его с Мининым и Пожарским. Как для Патриарха Тихона важен был образ Патриарха Гермогена, на которого он ориентировался, так и сейчас важны для нас Минин и Пожарский. Мы словно возвращаемся в их эпоху. А для них важен был Преподобный Сергий, потому что дал им благословение.
Победа ополченцев в день иконы Казанской Божией Матери была бы, конечно, невозможной без казаков. Казаки, как мы знаем, все время переходили с одной стороны на другую. Их перекупали, они помогали то боярам, то полякам. Казаки стояли поодаль и наблюдали за сражением. Но, видя, что поляки одолевают ополченцев, вступили в битву и решили исход сражения в нашу пользу. Здесь наглядно явлено было заступничество Матери Божией и Преподобного Сергия Радонежского, здесь в час испытаний явилось единство русских людей, всех слоев русского народа – ополченцев, казаков, купечества и дворянства.
Беседовал Андрей ПЕЧЕРСКИЙ
(Продолжение в следующем номере).