Рассказ-быль
Эта грустная история произошла в семье моего близкого друга. Мы были знакомы много лет, часто общались, ходили друг к другу в гости, ездили вместе отдыхать. На моих глазах росли его дети: два чудных мальчика десяти и семи лет, Петр и Дмитрий.
Андрей, так звали моего друга, и его супруга Александра обвенчались в нашем деревянном храме в селе Троицком на следующий же день после свадьбы. Хорошо помню, как, желая сделать приятный сюрприз молодоженам, отец Александры заказал им упряжку с белым конем в яблоках. На ней они торжественно подъехали к церкви, которую протоиерей Анатолий открыл по этому торжественному случаю. Дело в том, что службы в этом старинном храме XVII века проводились всего два раза в год: на Духов день после Святой Троицы и на праздник преподобного Сергия Радонежского. И день венчания пришелся как раз на праздник нашего великого святого 18 июля.
Это была дружная, добрая семья. Они вместе посещали московские храмы, ездили в паломнические поездки по святым местам. Были у мощей преподобного Серафима Саровского в Дивеево, в Оптиной пустыни у оптинских старцев, сразу же после венчания посетили остров Валаам.
Семь лет у них не было детей, и Александра попросила отца и брата помолиться Матери Божией на Святой Горе Афон. И чудо свершилось. Появился на свет их первенец Петр. А через несколько лет родился и Дмитрий.
С некоторых пор они вместе с детьми начали ездить отдыхать летом в Грецию в небольшой поселок на берегу моря.
И казалось бы, что все в этой семье в полном порядке.
Как говорится: дай Бог каждому! Андрей неплохо зарабатывал, и в семье был полный достаток. В фирме, где он трудился, его ценили и относились к нему с уважением.
Но однажды совершенно неожиданно начальство предложило ему освободить занимаемую должность, даже не объяснив причину своего решения.
Для Андрея и его жены это стало тяжелым испытанием. Нужно было срочно искать работу, а это в московских условиях было не просто. Работа, конечно же, нашлась, может быть, не такая престижная, но вполне достойная, потому что Андрей был отличным специалистом. Казалось бы, что все в общем оставалось на своих местах. Подрастали дети. Старший Петр пошел в школу, младший Дмитрий — в детский сад.
Но с некоторых пор Александра стала замечать, что Андрей как бы отстранился от семьи, стал выпивать и резко реагировать на ее замечания. Долгое время Александра не могла понять: куда делся тот ласковый и заботливый Андрей, почему он перестал заниматься детьми. Все это вызывало ответную реакцию Александры. Она все чаще в резкой форме высказывала мужу свои претензии. Но Андрей, казалось, не замечал всего этого и все чаще уходил в себя, украдкой продолжая выпивать.
Однажды Александра в сердцах сказала ему, что если он не изменит своего отношения к семье, то она с ним разведется. Ей казалось, что такой довод должен был отрезвить мужа. Ответ Андрея был для нее неожиданным. «А я возражать не буду», — склонив голову и как бы стыдясь своих слов, сказал Андрей.
Такая непонятная жизнь продолжалась еще какое-то время. Александра с детьми въехали в новую трехкомнатную квартиру в новом микрорайоне Москвы, полностью обставили ее. У детей, наконец, появилась своя комната. До этого все жили в однокомнатной квартире и, конечно, теперь у каждого был, как говорится, свой уголок. Но Андрей в новую квартиру не поехал… И тогда Александра подала на развод.
Всем родным и друзьям хотелось удержать эту молодую семью от такого серьезного шага. Каждый, конечно, советовал, что мог.
Мне, близкому другу этой семьи, тоже хотелось помочь, примирить Андрея и Александру. Но все мои советы остались безответными.
Как-то во время посещения Пантелеимонова монастыря на Святой Горе Афон я разговорился со знакомым иеромонахом и он поведал мне, что, к сожалению, в последнее время участились разводы среди православных. Видимо настолько ожесточилась в мире духовная брань, что с ней не справляются даже верующие.
И вот однажды мне позвонил известный афонский старец, который приехал на несколько дней в Москву. Я поехал на встречу с ним вместе с Александрой. Батюшка посадил ее напротив себя и, испытующе глядя ей в глаза, задал несколько вопросов. Потом после длительной паузы промолвил: разводись!
Меня поразил такой ответ старца и я даже переспросил его: действительно ли мы правильно его поняли? Ответ был тот же.
Андрей и Александра развелись. И Александре пришлось одной тянуть двоих мальчиков. Возить в школу и в детский сад, вести домашнее хозяйство. Мы все вокруг: друзья и родственники старались помогать им, кто чем мог. А Андрей все дальше и дальше уходил в иллюзорный и пагубный мир своих страстей. Он снял крест и сказал Александре: «Я теперь атеист!» Лишь изредка он посещал семью. А потом надолго пропадал. На вопрос детей: «Где наш папа?» Александра отвечала: «Он уехал в командировку на Северный полюс». Ребята верили.
Александра вспоминала те счастливые дни, когда Андрей приезжал в роддом забирать ее, Петра и Дмитрия. Благодатные мгновения счастья во время их крещения, редкие, но такие трогательные минуты, когда Андрей купал, заботливо укутывал детей и укладывал спать. Как они с детьми разбивали в саду на даче палатку и уходили в поход в соседний лес или купаться на речку.
Она отдыхала с детьми в Греции, когда соседи сообщили, что Андрей безпробудно пьет и надо что-то делать.
Я поехал к нему и застал печальную картину: грязный, весь в крови ковер и куча пустых бутылок. Разговаривать с Андреем было невозможно. Он как будто отсутствовал, пребывал где-то в своих грезах. Я вызвал скорую помощь, и после долгих уговоров его отвезли в больницу. Через несколько дней мне захотелось навестить его. По дороге в больницу я остановился около Аносинского монастыря и купил серебряный крестик и цепочку.
Когда Андрей вышел из палаты, я передал ему этот крестик. Грустное, потерянное лицо его на мгновение просветлело, и он даже слегка улыбнулся. «Я больше не буду его снимать», — сказал он и пошел к себе.
Выписали Андрея через две недели и строго предупредили: еще раз с таким диагнозом попадешь, уже живым не выйдешь! У него было кровотечение пищевода.
Больше Андрея я не видел. Он жил вместе с отцом на даче. И по скудным сведениям стал вновь выпивать.
В конце декабря Александра приехала с детьми из Греции в Москву, чтобы проведать родителей и поговорить с Андреем, привезти к нему мальчишек. Ей хотелось попытаться вновь вернуть те счастливые годы, когда они жили душа в душу, радовались простым человеческим радостям, подрастающим детям, мечтали о будущем. И преодолевая свою гордыню она несколько раз предлагала Андрею вернуться в семью. От встречи Андрей отказался. Я тоже звонил ему и приглашал приехать на Новый Год и Рождество. Но ответа так и не получил.
На третий день после Рождества Христова отец Андрея сообщил Александре, что Андрея по скорой помощи увезли в больницу. Она даже где-то обрадовалась: «Ну вот, наконец приведут его в чувство, а там, глядишь, и помиримся!»
Но через несколько минут Михаил вновь перезвонил и дрогнувшим голосом, срывающимся в рыдание, сообщил: «Андрей скончался в машине скорой помощи!»
Сильная сердечная боль навалилась на Александру, и самые первые слова, которые она произнесла после долгого молчания были: «Попадет ли Андрей в Рай»?
На третий день она вместе с Михаилом забирала из морга тело Андрея. И не сразу узнала его. Как последний знак вечного расставания она положила к его ногам еловые ветки, которые привезла с дачи, где оставались дети.
Краткое, я бы сказал, поспешное, отпевание совершил батюшка в зале Хованского крематория. Я смотрел на лицо Андрея и мне никак не хотелось верить, что этот молодой мужчина ушел от нас в мир иной навсегда. И в какой-то момент мне даже показалось, что он сейчас встанет, улыбнется своей печальной улыбкой и скажет: «Я живой!»
Но крышка гроба закрылась, и его тело под траурные звуки органа увезли. Михаил молча передал мне два креста. Но мой недоуменный взгляд он ответил: оказывается, Андрей носил на себе два креста. Я передал их Александре.
На девятый день моей супруге приснился Андрей. Он был в белой рубашке, улыбался и радовался чему-то. Говорят, что такой сон — это добрый знак. Православный человек старается готовиться к переходу в жизнь вечную или хотя бы иногда задумывается об этом. Ведь никто не знает, когда придет его последний час на земле.
Но когда человек во всеуслышание заявляет, что он атеист и не верит в загробную жизнь, то он, по-моему, говорит неправду.
Андрей в последнее время произносил именно такие слова. Очень похоже, что нашептывали их ему темные силы, которые, наверное, радовались его духовному падению. А выбраться из их липких пут он так и не смог. Мы все молились о его исцелении. Молились о его здравии батюшки в Оптиной пустыни, на Святой Горе Афон.
Но все решает Господь. В справке о смерти было написано: «Причина смерти не установлена». И я убежден, что именно Наш Спаситель остановил жизнь Андрея. Ему, наверное, не хотелось, чтобы, подлечившись в больнице, Андрей продолжил скатываться вниз по наклонной и окончательно растерял бы все то доброе и светлое, что еще оставалось в его страдающей душе.
Он ушел в мир иной в 41 год, а мог бы еще много лет радоваться окружающему миру, растить своих детей и внуков, благодарить Господа за драгоценный дар жизни. Но Богу, по-видимому, виднее.
Александра сообщила детям о кончине их отца. Они заплакали и младший Дмитрий, вытирая слезы, уверенно произнес: «Папа теперь в Раю!»
И вполне может быть, что он отошел от семьи, потому что уже внутренне готовился к своему уходу и не хотел никого травмировать. Но это знает только Господь Бог.
За прахом Андрея я поехал с его отцом Михаилом. И я увидел, как бережно он взял в руки деревянную урну с изображением Божией Матери. Как будто это был его маленький, только что родившийся сын. Сдержать слезы было невозможно… Михаил почему-то вспомнил грустное лицо сына перед отъездом в больницу. Его глаза были полны слез. Кто знает, возможно, это были слезы покаяния.
Похоронили прах Андрея на Митинском кладбище рядом с его матерью Ириной, которая в прошлом году умерла от ковида.
Сороковины пришлись на Родительскую субботу перед началом Великого поста.
Отец Анатолий, который когда-то венчал их с Александрой, отслужил на его могиле панихиду.
Алые розы лежали на белом снегу как большие капли крови. В своем слове батюшка еще раз напомнил нам, что у Бога все живы, и если Господь призывает наших родных и любимых к себе, значит, их души готовы встретиться с Господом, а нам нужно не унывать, а дальше трудиться здесь на земле, найти в себе силы и продолжать свой путь, творя дела милосердия и любви, жить по заповедям Христовым, молиться, дабы заслужить и быть достойными войти в Царствие Небесное и встретиться со своими родными в вечной жизни.
Несколько раз Андрей снился Александре. В ночь на Прощеное Воскресение ей приснился удивительный сон. Андрей был в светлом костюме, радостно улыбался и что-то объяснял Александре. Когда она проснулась, ей запомнилась только одна фраза: «Прости меня! Давай помиримся! Все будет хорошо!»
Александра вспомнила те грустные дни, когда она незаслуженно обижала Андрея и тоже попросила у него прощения. И каким-то неведомым чувством поняла, что он ее услышал.
Об упокоении Андрея молятся в храмах и монастырях России и Святой Горы Афон. Молятся все близкие и родные. Я читаю Псалтырь. И будем надеяться, что наша соборная молитва будет услышана. Нам не дано узнать, о чем думал Андрей в последние мгновения своей жизни. Но есть у Иоанна Златоуста такие слова: «Господь и дела приемлет, и намерение целует…». И его два креста, которые он носил на себе, я уверен, спасут его безсмертную душу, если в последние секунды он обратился к Господу. И, несомненно, всем нам надо усердно об этом молиться.
У Андрея не было показной религиозности, которая, к сожалению, глубоко проникла в души некоторых наших современников. Но это был добрый, отзывчивый и ранимый человек, которого нам, к сожалению, спасти не удалось. Для меня два креста Андрея — это знак его и нашего спасения.
Грустная получилась история! Иной читатель может подумать: зачем автор все это понапридумывал? Хочу всех заверить, что все в этом рассказе, за небольшим исключением, истинная правда. А выводы пусть каждый делает для себя сам. Я же понял прежде всего одно: мы должны беречь и любить друг друга еще здесь, на земле!
Андрей ПЕЧЕРСКИЙ