В восьмую годовщину смерти Евгения Родионова в Курилове собрался православный люд со всех концов России и ближнего зарубежья – тысячи паломников... На глазах собравшихся свершилось чудо: изобразился лик воина-мученика на обратной стороне иконы. Фотокорреспонденты зафиксировали это на пленке...
В этом абсурдном для понимания поступке подольчан выплыла наружу нынешняя катастрофа многих русских людей, бездуховных, ослепших, равнодушных к чужому горю. Конечно же, легче винить все и вся, но только не себя. Хотя, если разобраться, не им, равнодушным соседям, а нам сегодня нужно глубоко заглянуть в свою душу, а потом денно и нощно рвать ее покаянием.
А наше нечувствие закрывает глаза, затыкает уши, уводит подальше от храма святителя Николая Угодника в Пыжах, где в алтаре хранится нательный крестик гранатометчика в/ч 2038 Назранского погранотряда Евгения Родионова. Металл с микрочастичками запекшейся семь лет назад крови пронзительно жжет каждого, кто соединяет день сегодняшний и 23 мая 1996 года в чеченском селении Бамут – день православного праздника Вознесения Господня, день девятнадцатилетия русского солдата и день смерти его. Об этом мальчике и об этом дне рассказывал в камеру представителю ОБСЕ Руслан Хойхороев, отрезавший солдату голову. Три месяца бандиты добивались, чтоб склонилась эта голова и снял солдат православный крестик. Но Родионов Крест не снял и Христа не предал.
Мы говорим о новой волне новомучеников, принявших мученический венец во имя Христово. Священники, миряне, солдаты – вот о ком сегодняшние наши молитвы. С вопросом о канонизации принявших мученическую смерть героев Чеченской войны обращаюсь к председателю регионального общественного Фонда «Память мучеников и исповедников Русской Православной Церкви», члену Синодальной комиссии по канонизации святых игумену Дамаскину (Орловскому).
– По уставу Русской Православной Церкви, наша комиссия не может поднимать вопросы о прославлении того или иного человека. Она изучает только материалы, присланные архиереями местных епархий. В настоящий момент материалы ни о священниках, ни о солдатах из Чечни к нам не поступали.
– Выходит, в данном деле необходимо просто проявить инициативу снизу?
– Да, но, повторяю, все документы должны поступать только через архиереев. Причем, речь в них должна идти о жизни и смерти православного верующего, а не о солдате, который выполнял воинскую присягу и гражданский долг.
– Отец Дамаскин, но если говорить о Жене Родионове, то известно – палач не стеснялся в своих рассказах подробностей, как и за что убивал этого солдата, за то, что не хотел снять с себя православный крест. Однако Синодальная комиссия до сих пор не находит оснований для его канонизации. Почему?
– Скажите, а вы сами видели те свидетельства палача, о которых сейчас упомянули? Скорее всего, нет. Вот и мы не видели, хотя другие материалы, например, из воинской части, – на Евгения Родионова были присланы. Кроме них, имеются сведения о солдате, основанные на показаниях матери. Мы пригласили Любовь Васильевну Родионову и спросили, что же на самом деле произошло и что ей рассказывал командир банды Хойхороев. На основании рассказа, который мы услышали, стало ясно – те подробности, которыми оперируют журналисты, далеки от истины. Хочу напомнить недавно сказанные на Рождественских чтениях слова митрополита Ювеналия, что в деле канонизации новомученика одних чудес и знамений не достаточно. Необходимо показать, что православный человек был мучеником за имя Христа, либо прожил благочестивую жизнь. Если же подвижничество будет доказано, то в дополнение к этому комиссия обязательно исследует и чудеса. В деле Евгения Родионова нет тех фактов, которые разрешили бы вопрос об его канонизации…
– Ну что я могу сказать? Говорит Любовь Васильевна. Россия воюет не только на Кавказе. Страшная война идет в душах соотечественников, которая умеет убивать и словом и делом. Помните, как «афганцы» впервые споткнулись о чиновничий цинизм: «Я вас туда не посылал!»? Теперь опаленные чеченской войной сталкиваются с более страшным – равнодушием, холодным расчетом.
Женю и его товарищей похитили февральской ночью из обычной деревянной будки, вокруг которой не было и намека на окоп или мешки с песком. После происшествия Женины командиры доложили в штаб о дезертирстве солдат, хотя на месте ночной схватки были следы крови, а свидетели говорили о криках «помогите». В то время, когда в нашем доме шли обыски, а боевики пытали сына, командиры не предприняли никаких усилий, чтобы вызволить пленных. Да разве могут эти люди прислать в Москву всю правду о собственном предательстве, малодушии, разгильдяйстве?! Да им после этого надо будет попроситься на скамью подсудимых!
А теперь о том разговоре, который был на комиссии по канонизации. Там от меня фактически потребовали расписки от боевиков, будто бы именно за этими расписками я ездила в Чечню. Да мне нужен был только сын – живой или мертвый! Тогда я ответила, если комиссию интересуют протоколы с печатями, то такие документы можно достать – у меня есть необходимые адреса. Правда, спустя 8 лет, нынешний Бамут – мертвая зона, стал вторым Чернобылем. Да я читала жития святых и знаю, как умирали первые христиане. Их жертвенная смерть - на алтаре Христа. Только Спаситель не требовал расписок, достаточно было той силы духа, которую Он даровал любящим Его и которая до сих пор восхищает современников. На Жене, на мертвом, остался нательный крест, а это по мусульманским законам - признание несокрушимости веры погибшего. Если боевики сняли бы его с тела, то такое осквернение оказалось бы самым гнусным поступком перед Аллахом. А с религией, как известно, у ваххабитов строго.
Многое случилось с матерью за эти семь лет. Без сына и без мужа научилась жить с крепкой верой в Господа. Сегодня она своим несгибаемым колючим характером неугодна чиновникам, которые могли бы запросто вознести ее до определенных политических высот. Но Любовь Васильевна Родионова обязательным условием своей нынешней полноценной жизни считает правду, которую надо говорить всем, всегда и повсюду. Несмотря на личности и табели о рангах.
Единственные места, где она готова говорить своим израненным сердцем, – 80 пограничных застав плюс подразделения внутренних войск, морпехов, армейцев из Минобороны, десантников, которые в настоящий момент в Чечне выполняют боевые задачи. Она может проехать не одну сотню километров, чтобы сказать о российском солдате со сцены, если ей внимают серьезные лица горожан и селян.
– Знаете ли вы, как сегодня мы должны наших мальчиков любить? Так, как никогда прежде этого не делали. Ни когда их водили в детсад, ни когда ожидали с ночных свиданий, ни когда рыдали вслед автобусам, увозившим их в армию. Теперь, после войны, наше сердце должно достучаться до израненных душ сыновей. Не надо отчаиваться, что, возможно, не скоро они услышат нашу любовь. Просто надо знать: если надломленная психика требует алкоголя, наркотиков, если немотивированная ярость стала частой, а затянувшиеся депрессии не выпускают из квартиры, то бить нужно во все колокола, требуя от властей реабилитации поствоенного синдрома, с которым наши дети возвращаются из своих «горячих точек». А еще надо истово просить Господа Бога о прощении всех наших ошибок. Не только домашних, семейных грехов, но и государственных, которым сегодня конца и края не видно.
Я понимаю, почему Любовь Васильевна говорит о любви, с которой она приучила себя ездить в бесчисленные «чеченские» командировки и вновь возвращаться в пустой дом, где, казалось бы, никогда не сможет вновь поселиться ее нарицательная тезка - любовь. Понятно, почему сегодня она не ожесточилась. Наоборот, трансформировала боль и разделила жизнь на соответствующие периоды: работа сторожа «сутки через трое», остальное время – встречи с богатыми мира сего и поиски средств на очередную командировку и подготовка к ней. Нет, не о сахаре и макаронах идет речь, а о том, чем начпроды в воюющей Чечне никогда не смогут поживиться, – фонарики и батарейки, гитары, тельняшки и другую сменку, пачки печенья, сигареты, мыло, бритвенные одноразовые станки и другие архиважные на войне предметы первой необходимости. К сожалению, посильную помощь бизнесмены оказывают один, от силы два раза, в отличие от тех, кто тащит в церковь, на сборный пункт, свои незатейливые домашние НЗ. Вот так с миру по нитке и собирает Любовь Васильевна посылки в «горячие» чеченские точки.
Трудно на войне вчерашнему мальчишке без материнской любви. И сколько тут бывает радости, когда на поле, еще не остывшее от боя, вдруг выезжает машина, доверху набитая человеческой добротой, да выходит 50-летняя женщина. Она для солдата, как весть из дома родного.
Перед очередной встречей с солдатами Любовь Васильевна много раз проверяет содержимое каждого пакета, прикидывает, что бы прихватить из домашних запасов. Может, получится на походной печке приготовить для ребят что-нибудь вкусненькое. Хотя, знает – как только застава или блок-пост получат о ней сообщение, тут же начнут кипеть котелки, куда все всё из своих припасов пытаются забросить. Чтоб Жениной маме понравилось. Большим подарком для нее бывает «дембельская» каша. Это когда крошка сухого печенья щедро заливается сгущенкой. А она им в ответ – подарки, добрые слова, утешение, если у кого что не так. Для самых лучших солдат у нее ценные подарки – командирские часы. С 98-го года ею было привезено в Чечню 1150 таких часов.
После, когда все утихомирится, разговор перейдет на тему войны. Как успокоить горящий Кавказ? Разные есть мнения. Кто-то говорит о вакуумных бомбах, кто-то скажет, что все прогнило в наших вооруженных силах, поэтому все надо менять – от устаревшего вооружения и тактики высших военных чинов до формирования достойного нашей тысячелетней истории всеобщего воинского самосознания. Ведь что сегодня война? Она станок, на котором вытачиваются характеры будущих героев, трусов, предателей. И если в армии возродится забытое евангельское «За други своя», значит, победное русское оружие не будет больше кланяться чьим-то нефтяным трубам, виллам, банкам, политическим пристрастиям. Да и в «миру армейском» не бывать больше ни дедовщине, ни другим отвратительным солдатским взаимоотношениям.
Там, на войне, наши мальчишки перестают быть детьми. Они все прекрасно понимают: в Чечню ринулись убивать выродки со всего мира, что на этом плацдарме и Запад, и Восток разыгрывают каждый свою карту, и что мы, наводя в своей стране конституционный порядок, вынуждены терпеть спекуляции международных правозащитников. При случае за Чечню Россию упрекают во всех смертных грехах. Что-то Америка забыла насчет уважения прав и свобод, воюя в Ираке.
Как ни горько признавать, но это факт – на любой войне соблюдение каких-либо прав и свобод – абсурд. Если бандиты не сложили оружие и не оставили свою пресловутую месть в покое, то они должны быть убиты или сидеть в тюрьме. Нам же вместо этих очевидных и простых вещей СМИ впихивают очередную порцию страшилок.
В том подвале, где сто дней и ночей бандиты Руслана Хойхороева держали Женю Родионова, были железные крючья и столбы, которые использовались в качестве орудий средневековых пыток. Ту жуть, через которую прошел здесь солдат, может сотворить только одержимый дьяволом человек. Трудно представить, что у этого существа однажды обнаружится честь. К счастью, не уронили своей чести и взятые в плен вместе с Евгением Родионовым Александр Железнов, Андрей Трусов, Игорь Яковлев, о которых теперь известно на чеченской войне любому российскому солдату. Жаль, что ничего не знает о подвигах этих молодых ребят безмятежная в своем сыто-голодном мирке страна. Не знает она, что растерзанные в плену чеченскими боевиками, украинскими, арабскими, китайскими, африканскими и другими наемниками, российские солдаты-мальчики, офицеры, священники, остаются верными Господу Богу и клятве Отечеству. Эти герои своей мученической смертью формируют ту самую национальную идею, которую, якобы, давно и безуспешно ищет власть, пытаясь на американский манер насадить народу искусственные заменители. Припомаженная кинопроизводителями чеченская война через телеэкран приходит в российской дом. А между тем, не придуманные сценаристами, а настоящие герои уже вписаны в тысячелетнюю историю страны. Это факт неоспоримый, потому что тысячи православных молятся за души их, прося Господа Бога с миром упокоить их в Царствии Небесном. Мы, простые «нищие духом и кошельком» россияне, несмотря на телезомбирования и прочие хитрости лукавых мира сего, живем этими молитвами, не обращая внимания на политические игры. Просто рано или поздно правда о погибших солдатах станет нашей всеобщей правдой.
Когда ослепшая Любовь Васильевна лежала в больнице, на вахту кто-то принес конверт и попросил передать его солдатской матери. После прозрения одним из первых ее дел было чтение этого послания. Оно оказалось сильнее лекарств.
Молитва ко святому воину и мученику в Чечне убиенному Евгению Родионову
О, пречудный угодниче Христов! Страстотерпче Российский, воине Евгение!
Милостиво приими молитвы наша с любовию и благодарением тебе приносимые пред святою твоею иконою.
Услыши нас, слабых и немощных, с верою и любовию поклоняющихся пресветлому образу твоему. Твоя пламенная любовь ко Господу, верность Ему Единому, твоя неустрашимость пред муками даровали тебе жизнь вечную. Ты не снял Креста с груди своей ради жизни сея временныя. Крест твой всем нам просиял звездой путеводной на пути спасения.
Не остави нас на этом пути, святый мучениче Евгение, со слезами тебе молящихся. Испроси у человеколюбивого Господа мужам, женам, юношам и девушкам российским даровати верность Кресту Христову и своему Отечеству.
Принеси душам нашим любовь к Царю Небесному и Храму Божию.
И вместе с материю твоею, написавшей на могилке твоей: «Прости меня, сынок!», просим коленопреклоненно со слезами раскаяния, дабы Иисус Сладчайший учинил всех воинов, в Чечне убиенных, в Царствии Небесном.
Да простит милостивый Господь тяжкие прегрешения наша: отступления от веры Православной.
Да воспоем с тобою, воине и мучениче Евгение, славу Отцу и Сыну и Святому Духу. Аминь.
Ни для кого не секрет, что в настоящее время в Чечню идет гуманитарная помощь. Трудно представить тот оборот средств, который прокручивается под «благородной» маркой. Телевизоры, холодильники, видеоплееры, компьютеры – и все это солдату, которому впору обзаводиться крепким хозяйством прямо на блок-посту. Увы, лишенная какой-либо прозрачности для общественного контроля «гуманитарка» превращена в доходный бизнес. У Родионовой другая работа. Она – одиночка. Честная одиночка. Поэтому все, в чем по-настоящему нуждается российский солдат, как на войне, так и в госпиталях, она укладывает в пакеты и их собственноручно вручает. Если читатель поверил в такую работу, то пусть для солдатской матери оставит весточку в столичном храме Святителя Николая в Пыжах.
Ирина Давыдова
Далеко от Москвы и Подольска стоит горно-алтайский поселок Акташ. Здесь руками солдат и на деньги атамана Войска Сибирского Николая Михайловича Смирнова построен первый в России полковой храм, названный Свято-Евгеньевским. Его священником стал отец Варлаам, в прошлом капитан медслужбы ВДВ. Написанные о.Варлаамом иконы с ликом убиенного в Чечне русского воина Евгения Родионова сегодня мироточат. В петергофской церкви Петра и Павла и еще двух санкт-петербургских храмах – казачьем храме Тихвинской Божьей Матери, что на Лиговке, и Успения Божьей Матери - есть иконы солдата российского Евгения Родионова.
В Подмосковном поселке Курилово в начале прошлого года состоялась сходка сельчан, на которой десятая часть присутствующих запретила Подольской администрации переименовывать улицу в честь Евгения Родионова. После того собрания у матери Жени – Любови Васильевны впервые резко сдали нервы, хотя всегда была сильной и телом и духом. И когда искала сына по всей Чечне, и когда боевики, не раз бравшие ее в заложницы, водили на расстрел, но не казнили, а лишь перебили позвоночник, и когда хоронила мужа и сына...
Двадцать третьего мая этого года, в восьмую годовщину смерти мученика Евгения Родионова, в Курилове собрался православный люд со всех концов России и ближнего зарубежья – тысячи паломников, приходы со своими пастырями, солдаты-пограничники, десантники, «морпехи».
Уже прошел Крестный ход, много раз вновь прибывшие батюшки служили панихиды, отгремел салют, прошла поминальная трапеза с гречневой кашей, сдобренной тушенкой. Каждому приехавшему Любовь Васильевна Родионова, Женина мама, подарила иконы солдата-мученика. Кому-то достались небольшие лики, а кому-то – размером в четверть полосы нашей газеты. Такие сравнительно крупные иконки были заламинированы, и каждый обладатель считал необходимым приложить ее к Жениному кресту.
Приехавшая из украинского Житомира паломница К. тоже приложила свою икону к кресту, после чего с изображением произошло следующее. Неспешно, как это бывает со стрелками часов, которые медленно, но верно преодолевают свой путь, под пленкой ламината стал проступать красноватый контур изображенного на лицевой стороне воина. Типографский брак исключался, потому что на оборотной – чистой – стороне его прежде не было. И второе. При написании иконы не использовались подобные краски. Поэтому происходящий буквально на глазах переход от пурпурного до насыщенно-вишневого цвета, мелкими точками повторивший Женин облик, вызвал потрясение у очевидцев события. Присутствовавшие при этом фотокорреспонденты многих региональных и местных СМИ зафиксировали чудо на пленку.
Кстати, один из фотокоров обрел здесь собственный опыт познания святости 19-летнего мученика. Когда репортер приготовился к съемке могильного креста, в одно мгновение расступились покрывавшие Курилово плотные дождевые тучи, и яркий луч лег на крест. Этот свет исчез так же стремительно, как и появился… А у потрясенного фотографа осталось впечатление фантастического события, которому он сам, профессионал с многолетним стажем, не смог дать объяснения.
Ирина ДАВЫДОВА, 23 мая 2004 г., Курилово (по телефону)