Написавший чудотворные иконы

Иконописец Владимир Макаров, в монашестве о. Ефрем, написал три чудотворных списка знаменитой афонской святыни — иконы Пресвятой Богородицы «Всецарица». Эти списки, сами уже прославленные как чудотворные иконы, пребывают в Алексеевском и Новоспасском монастырях Москвы и в Константино-Еленинском монастыре близ Санкт-Петербурга. Художник Дионисий Макаров, сын иконописца рассказал о творческом и духовном пути своего отца.

— В жизни отца было много мест, где он работал: Москва, Петербург, Прага, Прибалтика, Тихвин… Его интересовало церковное искусство, и когда в 1985 году областные реставрационные мастерские занялись аварийным укреплением росписей Валаамского монастыря, он сразу же стал туда ездить. Я с детства путешествовал вместе с отцом, а лет с 18-ти начал работать вместе с ним. Когда в 1987 году ему предложили остаться на Валааме, чтобы реставрировать хранившиеся в фондах музея иконы, он согласился.

— Художник Владимир Макаров перебрался на Афон. Как это произошло?

— В какой-то момент реставраторам, которые из года в год приезжали на Валаам, попался журнал, где говорилось, что русскому Свято-Пантелеимонову монастырю на Афоне необходима реставрация, и он нуждается в специалистах. Многие из них, в том числе отец, прониклись этой идеей, тем более что Валаам — это «Северный Афон». Стали искать пути, писать Патриарху, просить разрешения. В 1992 году по благословению Святейшего Патриарха Алексия II первая группа реставраторов отправилась в русский Свято-Пантелеимонов монастырь. В этой группе поехал и мой отец. Получилось так, что остальные потом вернулись, а он остался на Святой Горе на всю жизнь.

Величественный комплекс, где в начале ХХ века жили тысячи монахов, когда мы туда приехали, был почти пустым. Многие корпуса стояли заброшенными, в плачевном состоянии. Работы было очень много, прежде всего по восстановлению монументальных росписей: и в Покровском храме, и Свято-Пантелеимоновом соборе, и в трапезной. Потом выяснилось, что надо не только реставрировать, но и писать. Отца благословили написать фреску с изображением преподобного Силуана Афонского — она стала довольно известной, в частности, украсила книгу «Старец Силуан».

Видя работы отца в Пантелеимоновом монастыре, греки пригласили его в Дионисиат. Это очень красивая обитель. Она находится на отвесных скалах, так что здания нависают над морем. В Дионисиате отца благословили реставрировать старинные фрески, причем не только восстанавливать сохранившиеся росписи, но и восполнять утраты — дописывать их в соответствии с древней стилистикой.

В Греции вообще с большим уважением относятся к иконописцам и художникам. Высокий профессиональный уровень в сочетании с художественным талантом и искренней верой оказался востребованным на Святой Горе. Можно сказать, что отец оказался в нужном месте и в нужное время.

В старину даже существовала традиция, согласно которой важные решения на Афоне запечатлевали печатью, состоявшей из четырех частей. Каждая часть находилась у представителя одного из четырех древних монастырей: Великой Лавры, Иверона, Ватопеда и Хиландара. Ватопед обладает удивительными святынями и реликвиями, собранием древних рукописей. Более того, туда перешло собрание икон, книг, утвари русского Андреевского скита.

Вся земля на полуострове Афон разделена между двадцатью монастырями. Чтобы построить келью или скит, необходимо приобрести участок у одного из них. Так появился и Андреевский скит: его построили русские, но на земле Ватопеда. Поэтому, когда в ХХ веке этот скит запустел, все его имущество отошло грекам. А некогда это была одна из богатейших обителей Афона. Библиотека Андреевского скита была третьей в мире по собранию древних артефактов после библиотек Ватикана и Синайского монастыря св. Екатерины. В начале ХХ века русских на Афоне было больше, чем греков, они строили огромные скиты, поскольку основать новый монастырь на Святой Горе нельзя. После революции русским, даже из эмиграции, стало очень сложно попасть на Афон. Поэтому опустел и Андреевский скит.


На Афоне я работал около трех лет, из них один год помогал отцу в Ватопедском монастыре. Для совершенствования навыков нам давали копировать древние иконы из ризницы монастыря. Помимо этого, в качестве дополнительного послушания мне поручили разбор библиотеки Андреевского скита.

На Афоне у меня было ощущение, что я оказался в древней Византии, перенесся на тысячу лет назад и даже дальше в глубь веков. Некоторые монастыри, такие как Лавра прп. Афанасия Афонского и Ватопед, находятся на месте древних античных городов, и фрагменты древних построек — капители, мраморные рельефы — вмонтированы в стены храмов и часовен. Сильнейшее впечатление производит обилие святынь, красота убранства древних храмов и величественные богослужения, особенно всенощное бдение, когда древний храм освещен восковыми свечами. В определенный момент паникадило начинают крутить в одну сторону, хорос — в другую… Поется «тэрэрэм» — напев, который считается подражанием ангельскому пению, без слов. На Святой Горе много неповторимых традиций, необычных служб. Например, на третий день после Пасхи совершается крестный ход с чудотворной Иверской иконой: ее торжественно несут из монастыря Иверон на берег моря, к месту, где она была обретена, и там в небольшом храмике совершают Божественную литургию. Антидор раздают прямо на берегу моря.

Живя на Афоне, я пользовался относительной свободой. Помогал отцу, но в любой момент он отпускал меня путешествовать по Святой Горе. Я исследовал все интересные, иногда труднодоступные для большинства паломников места, заброшенные кельи и скиты, перезнакомился со многими иконописцами, со старцами, бывал на престольных праздниках почти всех обителей.

— Какие работы ваш отец выполнял для Ватопедского монастыря?

— Кажется, первой работой, для которой его пригласили, были портреты ватопедских старцев. Самый известный из них — Иосиф Исихаст. Его келейной иконой была «Всецарица», он благословил ею своего духовного сына, тоже Иосифа, который и возродил Ватопедский монастырь. Так эта икона стала одной из главных святынь обители. Тут стоит сказать, что греческие монастыри в середине ХХ века тоже переживали упадок, насельников в них становилось все меньше из-за оскудения веры в обществе, ведь монахи получаются из верующих мирян. В Святую Гору по милости Божией вдохнули новую жизнь несколько подвижников, которые сами горели духом благодати и сумели передать его другим, так что к ним потянулись молодые люди. Одним из таких подвижников был старец Иосиф Исихаст. Воспитанные им монахи по кончине своего аввы стали игуменами афонских монастырей и возродили их.


Как раз когда я приехал, отцу поручили воспроизвести древнюю фреску с образом Пресвятой Богородицы «Знамение», находившуюся в нише над мощами Ватопедских ктиторов, которые сначала строили монастырь, а потом сами приняли в нем постриг и впоследствии были прославлены как святые. Она очень плохо сохранилась. Ее вырезали из стены, перенесли на новое основание и передали в музей, а отец написал новую, точно такую же. Но сначала древнюю фреску перенесли в мастерскую отца, чтобы он мог по ней работать.

— Пожалуй, главным делом жизни вашего отца можно назвать написание чудотворных списков с иконы «Всецарица». Собственно, сейчас их уже и списками не назовешь, потому что каждая из этих икон — почитаемая святыня.

— Началось с того, что паломник из России, иеродиакон Лука, попросил сделать список древней чудотворной иконы «Всецарица», одной из главных святынь Ватопеда. Игумен благословил моего отца написать сразу три иконы: две чуть меньше древнего чудотворного образа (который и сам имеет аналойный размер) и одну большую, для церкви на метохе (сельскохозяйственных угодьях) монастыря. Немного позже благословили написать вторую большую икону — для Новоспасского монастыря Москвы.

Когда отец завершал работу над иконами, чудотворный образ крестным ходом переносили к нам в мастерскую, чтобы списки получались максимально точными. В мастерской чудотворный образ «Всецарица» пребывал три дня. На Афоне существует традиция: перед написанием иконы служится молебен, доску и краски окропляют святой водой, а вновь написанные иконы ставят в алтарь, и они там находятся сорок дней, а то и больше, освящаясь благодатью богослужений.

Самый первый из списков «Всецарицы» прибыл в Москву в 1995 году. По молитвам перед ним стали исцеляться дети в онкологическом центре. Эта икона обрела свое место в московском храме Всех святых, что в Красном селе, ныне это Алексеевский женский монастырь. Некоторое время спустя отец Лука снова приехал на Афон и сообщил игумену Ефрему, что от иконы стали происходить чудеса исцеления, она даже стала мироточивой. Мне довелось быть переводчиком при этой беседе. Помимо известных и почитаемых многими списков в Новоспасском и Алексеевском монастырях Москвы, из-под кисти отца Ефрема вышли и другие. Один из них, тоже прославившийся чудотворениями, находится в Константино-Еленинском женском монастыре под Санкт-Петербургом. Недавно выяснилось, что список «Всецарицы», написанный отцом, есть и в Свято-Духовском соборе г. Нефтеюганска, и наверняка в других храмах, поскольку многие заказывали ему иконы.

— Написав самые известные списки «Всецарицы», художник возвратился в Пантелеимонов монастырь, словно выполнив то, для чего Господь привел его в Ватопед…

— Да. Отец вновь стал работать для русской обители. На территории Свято-Пантелеимонова монастыря есть келия первомученика архидиакона Стефана. Она находилась в запустении, практически в руинах, но сохранились алтарь и иконостас храма, фрески. Мы взялись спасать их: укрепляли, реставрировали. Я поселился в палатке на территории келии, а отец — непосредственно в этих развалинах. Нам привозили продукты из русского монастыря. После этой работы мы возвратились в Пантелеимонов. Там как раз начиналась масштабная работа, приехала бригада из Санкт-Петербурга. В монастыре обустроили иконописную мастерскую, и отец поселился при ней, стал реставрировать и писать иконы. Кстати, там сохранилась и старинная мастерская: пигменты, кисточки дореволюционных времен, и мы пользовались ими.

К мысли о монашестве отец шел постепенно. Ему периодически предлагали постричься, но он говорил, что еще не готов. В 1998 году он был зачислен в братию Свято-Пантелеимонова монастыря, а в 2005 году принял постриг в мантию. Он прожил на Афоне около 20-ти лет, не возвращаясь в Россию, был единственным постоянным реставратором в Пантелеимоновом монастыре, и работы всегда хватало: он писал, реставрировал, руководил приезжавшими из России реставраторами, когда было нужно, приглашал специалистов из Эрмитажа. Также ему, тогда уже монаху Ефрему, благословили разработать иконографию и написать образ Пресвятой Богородицы, ставший известным как «Светописанная» икона Божией Матери. Специально для этой иконы была построена новая часовня слева от главных ворот Свято-Пантелеимонова монастыря. По преданию, Пречистая была случайно запечатлена на фотографии в начале ХХ века, когда монахи раздавали укрухи — хлеб, оставшийся от трапезы, в качестве милостыни. Богоматерь смиренно приняла подаяние, тем самым указав людям на богоугодность этого начинания. А еще отец Ефрем написал много фресок, икон — они находятся и в Греции, и в России, делал мозаики. Хотелось бы, чтобы его наследие было известно людям.

Из беседы с Денисом Макаровым
(беседовала Алина Сергейчук)
Православие.ru