– Вы знаете, что это решение было принято не спонтанно, не случайно. По сути дела, сама жизнь заставила. Во-первых, государство начало жить в новых условиях, с новым федеральным законом о свободе совести и религиозных объединениях, что заставило по-другому относиться к верующим людям, а в Вооруженных Силах верующих очень много, практически около 80 процентов.
Во-вторых, в Вооруженных Силах уже давно началось взаимодействие с Русской Православной Церковью и в какой-то мере с другими религиозными объединениями. Эта работа идет уже более 20 лет. Наши дорогие батюшки в без особых призывов, без какой-либо материальной заинтересованности, по зову сердца, рискуя собственной жизнью и здоровьем, ехали в «горячие точки» и там, в окопах, на боевой технике, на броне окормляли, помогали, утешали наших воинов. Это продолжается уже два десятилетия. Более того, сформировалась серьезная материальная основа того, о чем мы говорим. Дело в том, что в самом начале работы, мы провели своего рода инвентаризацию, и оказалось, что по всей державе нашей на территориях подведомственных Министерству обороны, порой не благодаря, а вопреки мнению руководства, было построено более 200 храмов, часовен, молитвенных комнат. На деньги, которые собирали сами офицеры, члены их семей. Бывало, что иногда и местная администрация помогала, как, например, в Сертолово (Ленинградская область), во Власихе (Подмосковье) и многих других местах.
Так возникла новая ситуация, обусловленная рядом следующих обстоятельств: новое правовое поле, реальные потребности современных военнослужащих российской армии и российского флота, сложившаяся широкая практика взаимодействия с Церковью, и авторитет Святейшего Патриарха, который, попросту говоря, «продавил» решение о возрождении института военного духовенства. Все перечисленное стало причиной того, что в 2009 году глава государства дал поручение министру обороны формировать, фактически возрождать институт, который ранее в течение двухсот лет на штатной основе духовно окормлял армию и флот Российской империи.Решением Минобороны России работа была организована в два этапа.
На первом этапе в военных базах за рубежом, где обстановка всегда более сложная, были введены и комплектовались должности помощников командиров по работе с верующими военнослужащими. Это Черноморский флот, базы в Таджикистане, в Армении, в Абхазии и в Южной Осетии. «Запевалой» был Черноморский флот. Моряки говорят: «кто в море не плавал, тот Богу не маливался». Благодаря инициативе командующего флотом была введена должность помощника командующего по работе с верующими военнослужащими. Им стал известный протоиерей Александр Бондаренко, бывший офицер флота. Это пока единственная такая должность, на Северном, Тихоокеанском и Балтийском флотах подобных должностей нет, а надо бы.
В целом Военно-Морской Флот России действительно первопроходец в вопросе возрождения службы флотского и в целом войскового духовенства. Помнится в 1992-м году, когда делались только первые шаги в этой работе, по решению командира Ленинградской военно-морской базы адмирала В.Е. Селиванова иерей Владислав Клановец ходил на учебном корабле «Гангут» из Кронштадта в Севастополь вокруг Европы, вместе с курсантами морского училища проходившими практику. В те времена закладывалось начало взаимодействия силовых структур и Церкви.
Итак, первый этап реализации поручения Президента – это начало работы на военных базах. Найти батюшку, направить туда… Это была непростая работа: это значит оторвать от семьи, с материка, послать за границу. Но в сотрудничестве с Отделом по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями мы смогли «прикрыть» наши базы, нашли нужных ответственных и грамотных людей. В Южной Осетии служит иерей Андрей Зизо, по благословению митрополита Новосибирского и Бердского Тихона. В Армении – архимандрит Андрей Вац, который имея высокий духовный чин и солидный авторитет, играет значимую роль и в межцерковных отношениях. В Абхазии первым был иерей Александр Терпугов. На военной базе в Таджикистане – иерей Роман Чебоненко. Это, кстати, интересный человек. Вся его военная судьба, начиная со срочной службы, и священническое поприще связаны с этим соединением. Направил о.Романа в свое время учиться в семинарию и рукоположил его во священники митрополит Ташкентский и Узбекистанский Владимир. В Канте (Киргизия) дислоцирована российская авиационная база. Там помощник командира по работе с верующими военнослужащими молодой священник Евгений Циклаури. Он в целом правильно строит свою работу. В данном случае о многом говорит такой факт, что в настоящее время на территории авиабазы строится храм, в закладке которого участвовал бывший в то время командующим Центрального военного округа (ныне – начальник Генштаба ВС РФ) генерал-полковник В.В. Герасимов. Иерей Евгений понимает, что пришедших на двенадцать месяцев служить солдат-мусульман не надо переманивать в православие. Нужно помочь им быть правоверными мусульманами и на этой основе стать сознательными воинами Российской армии. В этом помогает имам-хатыб Кантской мечети, куда по мере возможности о.Евгений на автобусе, выделенном командиром базы, привозит молодых солдат на пятничную молитву.
Примерно так же строится работа и в штабе Центрального военного округа, в Екатеринбурге. Отделение по работе с верующими военнослужащими установило сотрудничество с местной соборной мечетью. Например, в прошлом году накануне празднования православным воинством Рождества Христова, 6 января (как раз была пятница) было организовано для военнослужащих-мусульман из частей, дислоцированных в Екатеринбургском гарнизоне, посещение мечети. Там была организована молодым воинам теплая встреча, никто не остался без подарков. Такое отношение формирует и нравственную мотивацию исполнения воинского долга.
Добавлю, что стало практикой в ходе учений в полевых условиях развертывать походные палатки, в которых оборудуются походные православные храмы и мечети.
Совершенно очевидно, что в армии не должно быть прозелитизма, не должно быть религиозной миссии в ее классическом понимании, чтобы не создавать лишнего напряжения. Понятно, что штатный батюшка или имам, если он нравственный человек, если он настоящий священник, если он душой и телом принадлежит этой работе, он все равно миссионерствует. Своим обликом, своим поведением, своим отношением к людям. Но специальная миссионерская деятельность в воинских коллективах запрещена, чтобы не провоцировать напряжения на почве межрелигиозной розни.
За годы, пока мы мониторим религиозную обстановку в Вооруженных Силах Российской Федерации, не было выявлено ни одного факта нарушения воинской дисциплины, каких-то неуставных взаимоотношений на почве именно межрелигиозной неприязни. Наоборот, есть любопытные примеры уважительного отношения верующих военнослужащих различных вероисповеданий друг к другу. В большом военном городке (Монино) в учебном корпусе были обустроены две молитвенные комнаты, мусульманская и православная. В одном коридоре, двери буквально напротив друг друга. Некоторые опасались, что возникнут конфликтные ситуации. Но этот пример стал наглядной иллюстрацией того, что верующие любого вероисповедания друг к другу относятся с уважением, потому что каждый верующий несет в своей душе частицу образа Божия и другой верующий чувствует это достоинство, этот духовный потенциал, что и формирует взаимное уважение. Мы чаще стали видеть это в нашей армейской повседневности.
Командиры говорят, что с приходом в армию духовенства происходит изменение нравственного климата в воинских коллективах. Конечно, количественно измерить результаты работы войскового и флотского священника невозможно. Невозможно сказать, что пришел священник в соединение и сразу меньше стало нарушений воинской дисциплины. Так механически невозможно измерить. Нужно для реального оздоровления обстановки еще и наших офицеров обучать и духовно просвещать. Очень часто они не достаточно ориентируются в вопросах религии, в вопросах государственно-конфессиональных отношений. Со временем, конечно, количество перейдет в качество, но сейчас надо дать начальный импульс этой работе, дать ей раскрутиться. Тогда нравственный потенциал веры не только приведет к укреплению воинской дисциплины и правопорядка, но и к более глубокому осознанию смысла несения воинской службы. Причем не только в казарме, и в матросском кубрике, но и в органах военного управления, что, быть может, наиболее важно. Коренная мотивация несения воинской службы будет формироваться на основе веры, а такое понимание дорогого стоит.
– В свое время я служил срочную службу, и только потом, через многие годы понял, откуда появляется утверждение, что армия воспитывает, армия помогает человеку по-другому относиться к жизни. Потому что именно в армии, когда ты изолирован от обычных человеческих искушений, у тебя есть возможность, наконец, задуматься о своих недостатках, о своем дальнейшем пути. И здесь, конечно, вера укрепляет и помогает человеку, который пришел из мира без царя и с ветром в голове, который не знает, что зачем, почему и отчего, и, наверное, не случайно президент Путин, выступая в Краснодаре осенью прошлого года, сказал, что мы должны опираться в воспитании на идеи патриотизма и если не в армии воспитывать патриотизм, то где же еще.
Когда я побывал на острове Лемнос в октябре прошлого года, туда приходил корабль Черноморского флота «Новочеркасск». И я был приятно поражен, что люди с большим уважением относятся к православию, мы вспомнили моего давнего знакомого протоиерея Георгия Полякова, который в свое время был благочинным в Севастополе и очень много сделал для взаимодействия Церкви и Черноморского флота. Он до сих пор очень уважаемый человек.
– Что касается наших зарубежных баз, хотел бы подчеркнуть следующее: кроме того, что священник выполняет свою основную задачу – имеется в виду реализация права верующего исповедовать свою веру, – он работает и просто как священник, как бы прикомандированный к армии. Он участвует в воспитательном процессе, используя присущие пастырю формы работы. Кроме того, работая в зарубежной базе, он вольно или не вольно вносит свой вклад и в межцерковные отношения. Очень сложная ситуация и в Абхазии, и в Южной Осетии, потому что это канонические территории Грузинской Православной Церкви. Но в этих республиках есть много людей, которые считают себя членами Русской Православной Церкви, а им порою негде даже причаститься. В этой ситуации штатный помощник командира базы по работе с верующими военнослужащими – это легитимный русский батюшка имеет право там работать и окормлять верующих. Очень многие люди в Абхазии и Южной Осетии получают возможность реализовать религиозные потребности в соответствии со своим вероисповеданием. Все это служит, по большому счету, продвижению интересов Русской Православной Церкви и российских интересов в целом.
Или, например, международный аспект, связанный с дальними походами. Идет в поход большой противолодочный корабль «Маршал Шапошников», «Адмирал Виноградов» или любой другой, и заходит, скажем, в греческий порт Пирей, черногорский порт Тиват или на остров Корфу, где покоятся мощи святителя Спиридона Тримифунтского. Это все страны, где очень сильна православная традиция, а на борту нашего корабля православный батюшка. Как правило, в таких случаях военные моряки идут на берег не просто на экскурсию, а как бы в паломничество к православным святыням. При этом и принимающая сторона демонстрирует очень доброе отношение. Примером может служить всегдашнее гостеприимство по отношению к русским морякам, которое оказывает митрополит Черногорский и Приморский Амфилохий.
Конечно, нас больше всего интересует, как реализуется деятельность священнослужителей в новых условиях в нашей нынешней армии. Ведь 200-летняя практика старой армии была немного другой. Церковь была фактически встроена в государственную структуру и в работе военного духовенства были проблемы, связанные, в частности, с сохранением тайны исповеди, и задачей обоснования необходимости ведения войны ...
Сегодня задачи войскового и флотского духовенства простые: способствовать реализации прав верующих военнослужащих и гражданского персонала Вооруженных Сил Российской Федерации и пастырскими методами нести духовное просвещение и нравственное воспитание.
Востребовано это сегодня или нет? Свидетельствую, что, востребовано. Из войск, особенно от командиров тактического звена, из лечебно-оздоровительных учреждений, учебных центров мы получаем однозначные сигналы, которые порой выглядят как требование: дайте батюшку или назначайте быстрее того, который уже пять-семь лет работает на добровольной основе и давно уже стал неотъемлемым членом войскового (флотского) коллектива.
Можно привести печальный но характерный пример: погиб блестящий экипаж подводной лодки «Курск», цвет Северного флота. Где в этом горе в первую очередь обрели хоть малое утешение родные и близкие? У православных священников. Подтверждением этому служит тот факт, что на сороковой день трагедии, на месте, откуда лодка ушла в последний поход, был воздвигнут храм во имя святителя Николая Мир Ликийских чудотворца. И сейчас он стоит.
Мне известно много примеров, когда военнослужащие, выполняющие с риском для жизни специальные задачи, говорят: «Нам нужно, чтобы батюшка за нас помолился. Дайте нам иконки, дайте нам крестики». Так было, например, когда в Судан по линии ООН для обеспечения разделения воюющих сторон улетали наши вертолетчики…
Когда здоровье и сама жизнь людей подвергаются реальной опасности, возникает духовная потребность как-то укрепить себя в этой работе, в нацеленности на выполнение поставленной задачи. И в общении с духовными лицами, со штатным войсковым и флотским духовенством они получают реальную поддержку и помощь.
В настоящее время по штату, утвержденному руководством Минобороны России, определены 242 должности помощников командиров (начальников) по работе с верующими военнослужащими, которые могут замещаться только представителями традиционных религиозных объединений России, в подавляющем большинстве православными священнослужителями. Имеется также 10 должностей гражданского персонала.
Назначено пока 42 духовных лица (40 православных и два мусульманина). Причем, вот показательные факты. В 2012 году за одиннадцать месяцев прежний министр обороны разрешил принять на работу только одного священника. Новый министр С.К. Шойгу в скором времени после своего назначения встретился с Патриархом Московским и всея Руси Кириллом и сказал: «Буду Русскую Церковь поддерживать». Менее чем через месяц после своего назначения он собрал совещание руководства Минобороны, на котором определил, что в тактическом звене и на кораблях I ранга необходимо выделять помещения под молитвенные комнаты. Кроме того за неполных три месяца своей деятельности новый министр разрешил назначить 13 священников. Совершенно очевидно, что в данном случае мы видим перспективный подход руководства в вопросах реализации президентского решения о формировании института войскового и флотского духовенства.
Несмотря на солидный опыт, накопленный нашими предшественниками в дореволюционной армии, мы, в известной степени, идем новой, неизведанной стезей. Для того чтобы опыт, который накапливается в современных условиях в войсках и на флотах не терялся, ежегодно на базе военных округов проводятся сборы штатных священнослужителей.
В штаты органов военного управления округов введены отделения по работе с верующими военнослужащими, в составе которых: начальник отделения гражданский служащий и у него в подчинении три священника. Почему начальник отделения именно гражданский? Потому что, например, в Западном округе в составе отделения два православных священника и один мусульманин. Чтобы избежать межцерковных недоумений, начальником отделения назначается гражданский специалист. Как правило, это бывший офицер с опытом взаимодействия с религиозными объединениями, высокообразованный, веротерпимый, конечно же, православный.
Упомянутые сборы дают хороший опыт организаторской работы составу окружного отделения. Первый сбор состоялся в Ростове-на-Дону осенью 2011 года. Тогда нас благословил и участвовал в сборе митрополит Ростовский и Новочеркасский Меркурий.
В январе 2012 года во время Божественной литургии, совершавшейся перед началом Рождественских чтений, Патриарх Кирилл благословил в алтаре Храма Христа Спасителя всех приехавших на Чтения военных священников. А в алтаре находились Патриарх Александрийский и всея Африки Феодор II и митрополит Чешских земель и Словакии Христофор. Наш Предстоятель с гордостью обратил их внимание: «Вот духовная гвардия нашей армии, военные священники!» Для войсковых священнослужителей это было очень значимое событие.
Следующий, уже десятидневный сбор войсковых и флотских священников прошел в мае 2012 года в Санкт-Петербурге. В Питере нас благословил митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир. В ходе сбора были организованы практические занятия и обмен опытом. Кроме того Петербургская митрополия дала возможность войсковым батюшкам сослужить за Божественной литургией в Казанском соборе, В старинном войсковом храме в Красном селе и в Александро-Невской лавре. Вы понимаете, что такое для периферийного батюшки, который приехал из сибирской тайги, с Урала попасть в Александро-Невскую лавру на архиерейскую службу.
В ходе сборов мы не учим наших священников каким-то богослужебным делам. Мы просто их вводим в военную жизнь. Хотя многие из них и срочную отслужили, есть и бывшие офицеры, многие имеют военный опыт, награждены орденами и медалями, но армия реформируется и такие занятия необходимы.
Например, идет огневая подготовка. Наша цель помочь определить батюшке свое место, чтобы принести наибольшую пользу, и не быть помехой. Где это место? Там, где изучают неполную разборку оружия или там, где выдают боеприпасы или в месте отдыха, где солдаты ждут своей смены для выхода на огневой рубеж? И вот тогда приходит реальное понимание, где священнослужителю лучше всего быть. Он даже может в учебных целях и для повышения личного авторитета показать пример меткой стрельбы. Но главная его работа там, где есть возможность побеседовать с солдатами о достоинствах и славе русского оружия, да и о мерах безопасности при обращении с ним. Или, например, идет вождение танков. Некоторые батюшки очень хорошо умеют водить танки, я даже удивлялся: трогаются плавно, по препятствиям проходят без ошибок. Но, все же, это не главное дело священнослужителя, – танки водить или с парашютом прыгать. Его дело с механиком-водителем поработать, с наводчиком, с офицером, который этих ребят учит. Так постепенно вводим священников в боевую подготовку и учим их определять, где их место.
Буквально на днях завершился очередной сбор штатных сотрудников органов по работе с верующими военнослужащими Вооруженных Сил Российской Федерации. Он прошел в период с 25 февраля по 2 марта в Екатеринбурге, на базе Центрального военного округа.
Этот сбор особенно ярко продемонстрировал высокую значимость для широкой общественности и для силовых структур процесса возрождения института военного духовенства. В его проведении приняли участие не только представители командования Центрального военного округа, но и руководство Отдела по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями, митрополит Екатеринбургский и Верхотурский Кирилл, представители администрации Свердловской области, военнослужащие силовых структур региона и окормляющие их священнослужители. Сбор организационно поддержали Екатеринбургский филиал Всемирного русского народного собора и общественная организация «Семья Димитрия Солунского». Кроме традиционно участвующего в таких мероприятиях мусульманского духовенства были приглашены представители Буддистской традиционной Сангхи России.
Мы благодарны митрополиту Кириллу за его помощь в организации паломничества участников сбора к святыням, связанным с памятью царственных страстотерпцев и за редкую для многих батюшек возможность совершить не близкое паломничество в Верхотурье к мощам святого праведного Симеона Верхотурского.
Знаете, что особенно чувствуется на прошедших сборах? После совместных служб эти батюшки, которые приехали из разных уголков Российской державы, становятся единым коллективом. У них возникает духовная общность, из них действительно формируется новая общность – войсковое духовенство.
Я глубоко убежден, что каждый из них самоценен, это уникальные люди, потому что свою судьбу они решили связать с армией и флотом, а это очень непростое дело. И каждый из них трудится очень хорошо. Пока не слышал ни от кого из командиров и офицеров по работе с личным составом, чтобы какой-то из этих батюшек как-то не так себя проявил.
Екатеринбургские сборы дали нам большой материал для того, чтобы понять, куда мы идем, какова реальная практика работы военного священника в сегодняшней, новой армии? на основе оценки этого опыта будем продолжать работу по совершенствованию ведомственных нормативно-правовых документов, которые регламентируют деятельность органов по работе с верующими военнослужащими.
С правовой точки зрения сложность заключается в том, что армия – государственная структура, которая регулируется федеральными законами и является субъектом административного права. И с этой государственной организацией не просто взаимодействует, но в определенном смысле встраивается в ее структуру субъект уже общественного права – религиозные объединения. Это очень тонкий и важный момент, который порой у некоторых вызывает критику, а недоброжелатели используют для контрпродуктивных действий. Но мы должны отрегулировать эти вопросы, опираясь на реальную практику, на опыт, о котором мы, в частности, услышали на последнем сборе.
Конечно на сборе были подведены итоги и определены задачи на предстоящий период. Но главной целью было получение и обобщение информации о складывающейся практике, о реальных проблемах, которые возникают в богослужебной, духовно-просветительской и воспитательной работе во взаимоотношениях командира, священника и офицера-воспитателя, потому что в напряженный ритм армейской службы очень не просто вписаться священнослужителю со своими мероприятиями.
Иногда мы слышим жалобы, что в войсках и на флотах очень напряженный график боевой учебы: от рассвета до заката все расписано. Но если командир увидел, что солдаты выходят от священника другими, что священник реально влияет на нравственный климат в коллективе, то сам ему время найдет и попросит побеседовать. Да и объективно, проводя занятия по общественно-государственной подготовке, батюшка имеет законные возможности в течение года с каждым подразделением поработать индивидуально. Кроме того, он в любой воскресный день или в праздник открывает храм или молитвенную комнату, звонит в колокол, кадит и произносит молитву «Господи благослови». Пожалуйста, приходи, кто хочет.
Священник должен работать не только с солдатом и сержантом, но и с офицером, и со старшим офицером, и с генералом. Потому что у людей, облеченных высокой ответственностью, задач непочатый край. Это порой создает высокие нагрузки, и они тоже часто нуждаются и в утешении, и в духовной помощи, и в пастырском слове. Это же касается и членов семей военнослужащих.
А сейчас армия такая, что 48 процентов от всего личного состава – это гражданский персонал, и с ним тоже нужно уметь работать. Поэтому у нас поле деятельности очень интересное, широкое, много неизведанного, но мы полны желания и сил работать.
– Спаси Вас, Господи. Когда вы сейчас упомянули про Церковь и государство, я вспомнил беседу с Александром Порфирьевичем Торшиным, первым заместителем Председателя Совета Федерации. Он тогда очень хорошо заметил: «Кто сказал, что Церковь отделена от государства? Мы с тобой – это тоже Церковь, и никто нас от государства не отсоединял!» Поэтому это миф, все это не соответствует действительности.
– Когда ставятся определенные идеологические цели, начинается поиск аргументов, которые в итоге оказываются абсолютно несостоятельными. Я точно знаю, что армию и Церковь невозможно отделить друг от друга. А истоки соработничества этих институтов – и в начале 90-х годов минувшего века и в подлинной многовековой истории нашего российского воинства.
– Я помню это. В 1994 году «Русь Державная» посвящала этому целые номера газеты.
– В те времена и даже чуть раньше эта тема стала актуальной. В 1992 году, как раз на День защитника Отечества, впервые было созвано в той тяжелой обстановке, когда все разваливалось, первое и единственное собрание офицеров Советской армии в Государственном Кремлевском дворце. От имени руководства Минобороны было направлено письмо Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию II с приглашением на это собрание. Приглашены были и представители других традиционных религиозных объединений России. Патриарх Алексий поручил в то время митрополиту Смоленскому и Калининградскому Кириллу принять участие в собрании. Он был блестяще готов и, как обычно, ярко выступил, раскрыв основные проблемы которые волновали офицеров.
Выступление Владыки Кирилла тогда было очень вдохновляющим.
После этого на базе Отдела внешних церковных связей начал свою работу Координационный комитет, в составе которого были представители армии и Церкви, где и обсуждали актуальные вопросы сотрудничества. Я был ответственным секретарем этого Комитета. Потом служба забрасывала и в горячие точки. Затем по реорганизации уволился из армии, так как Руководство Минобороны России было не готово вводить институт военного духовенства.
Потом работал в Администрации Президента Российской Федерации по проблемам государственно-церковных отношений. На протяжении 14 лет занимался вопросами взаимодействия Президента и Патриарха, Администрации Президента и Московской Патриархии. В годы президентства Б.Н. Ельцина, особенно В.В. Путина и Д.А. Медведева сформировались современные государственно-конфессиональные отношения.
Когда глава государства принял решение о возрождении института войскового и флотского духовенства, были определенные консультации на высшем уровне относительно кандидатуры на должность начальника управление по работе с верующими военнослужащими Вооруженных Сил Российской Федерации. В мае 2010 года Святейший Патриарх Кирилл пригласил меня к себе и сказал: «Вы в свое время начинали эту работу, давайте ее развивать на профессиональной основе. Прошу взаимодействовать с протоиереем Димитрием Смирновым». Я воспринял это послушание как волю Божию.
– Во время недавнего круглого стола в нашей редакции писатель Виктор Николаев, который опрашивал молодых людей, готовы ли они к испытаниям, сказал, что у него сложилось такое впечатление, что многие не готовы. Если серьезные испытания будут ожидать Родину, то далеко не все, а наверное, 70 процентов молодых людей ответили, что таких героев, как во время Великой Отечественной войны, наверное уже не будет. На что мы с Виктором Саулкиным категорически возразили. Время испытаний все равно любого человека должно сделать патриотом. Этому пример и с Евгением Родионовым, и с нашими воинами, которые сейчас участвуют в различных военных конфликтах.
– Да мы много видели примеров, когда в мирной вроде бы жизни военнослужащие совершают настоящие подвиги, когда, например, офицеры спасают своих солдат. Да и сама военная служба – это героическое испытание для солдат, будь то хоть танкист, хоть моряк, хоть солдат-пехотинец, потому что молодые ребята попадают в экстремальные условия. Взять к примеру эти современные огромные корабли, на которых такие закоулки… И молодые матросы несут вахту, по 4 часа непрерывной вахты, две смены пропускают и опять, и так много суток в дальних походах, в жарких или наоборот в холодных морях. Батюшка на корабле это понимает и старается навестить ребят к концу вахты, в самое трудное время, и смотришь, матрос бодрее себя чувствует.
Очевидно, что молодой человек, выполняющий воинский долг, совершает гражданский поступок огромной важности, прежде всего для себя, для своей судьбы. В этот очень ответственный для становления личности мужчины период он обретает бесценный опыт служения Родине, что несомненно окажет влияние на всю его жизнь. Миллионы служивших в армии и на флоте и даже воевавших, говорят, что служба сделала их мужчинами. Практически каждый с благодарностью и с любовью вспоминает эти годы, несмотря на то, что служба легкой не бывает.
Первостепенная задача войскового и флотского духовенства сделать условия военного служения более нравственными, наполнить жизнь защитников Отечества духовным содержанием.
Беседу вел Андрей ПЕЧЕРСКИЙ
Фото Ларисы Беляевой