«Нас хотят расколоть изнутри...»

Эта беседа главного редактора газеты «Русь Державная» Андрея Печерского с генерал-лейтенантом Леонидом Владимировичем Шебаршиным, фрагменты которой мы снова публикуем, состоялась в октябре 2004 года, сразу после трагических событий в Беслане 1–3 сентября, когда в результате безпрецедентного по своей жестокости террористического акта погибло 334 человека, из них — 186 детей, более 800 были ранены, 72 ребенка остались инвалидами. Сказанное в этой беседе и сегодня не потеряло своей актуальности.

— Леонид Владимирович! Наверное, не будет преувеличением сказать, что последняя серия террористических актов в России взбудоражила общественное мнение всего мира. Гибель сотен детей в Беслане никого не оставляет равнодушным. И уже раздаются голоса, что теперь мы живем якобы уже в другой стране! Наверное, одному Господу Богу известно, что стоит за всем этим. Под общее название «международный терроризм» сегодня можно списать все, что угодно. Хотелось бы сегодня с Вами, высоким профессионалом и человеком, которому дорога судьба нашей страны, порассуждать на эту тему.

— Смешивать все в одну кучу и предъявлять мировой общественности такое блюдо, как международный терроризм, означает желание замазывать реальные причины конфликтов, в которых применяются террористические методы, и оправдывать свои неправомерные действия, противоречащие международным правовым и демократическим нормам. С проявлениями терроризма надо разбираться конкретно в каждом отдельном случае. Исследовать реальные силы, которые используют те или иные конфликтные ситуации. Изучать специфическими методами связи этих сил и организующих центров с исполнителями и принимать соответствующие меры. Не надо навешивать ярлыки, которые мешают реальному противодействию терроризму.

Но все же почему в последнее время террористические акты чаще осуществляются людьми мусульманского вероисповедания? Да потому, что столкновение так называемых западных ценностей с традиционными происходит в тех регионах, где расположены самые крупные в мире месторождения энергетических ресурсов. Посмотрите в первую очередь на Ближний Восток. Сегодня это самый большой очаг напряженности.

Агрессия Соединенных Штатов в Ираке определяется не какими-то идеологическими мотивами, не борьбой с распространением оружия массового поражения, не борьбой за установление демократии в чужой стране, не борьбой с терроризмом, а идет война за большую нефть. Это и есть корень событий, происходящих в Ираке.

Экспансия Соединенных Штатов в Средней Азии. Разве они заинтересованы, чтобы демократию восстанавливать в Туркмении или Казахстане? Ничего подобного. Речь идет о большей нефти Каспийского региона. Просто американские нефтяные компании дальновидны. Они знают, что вслед за ближневосточной нефтью настанет черед прикаспийской, ведь энергетические ресурсы быстро иссякают. По различным прогнозам, пик потребления нефти будет достигнут лет через двадцать-тридцать. Дальше начнется снижение разведанных запасов, и энергетический кризис будет принимать все более острый характер. Это стратегия, в основе которой лежит борьба за большую нефть. Мусульманам, с одной стороны, вроде бы повезло в том, что они располагают таким богатством, а с другой стороны — это источник их несчастий.

Таким образом — истоки, реальные организации и реальные исполнители. Всю эту цепочку необходимо отслеживать для того, чтобы можно было эффективно бороться с терроризмом.

— Существует одна версия событий в Беслане, по которой, если бы не случайный взрыв в спортивном зале, то могло бы совсем по-другому сценарию пойти развитие событий?

— Это невозможно утверждать. Никто не знает всех деталей. Особенно в первые дни мы имели дело не с достоверной информацией, а с информационным шумом. Там была неразбериха. Вот это печально… Мы живем, по существу, в состоянии войны. Как сказал министр обороны: «нам объявлена война…».

Из этого и надо исходить. Что надо делать во время войны: мобилизоваться, но не словами, а как это положено. Должен быть в каждом районе, в каждом учреждении хотя бы элементарный мобилизационный план, который бы предусматривал при угрозе возникновения чрезвычайной ситуации создание штаба или оперативной группы. И обязательно должен быть один руководитель. И должны быть предусмотрены реальные действия для правоохранительных органов, для медицинских учреждений и т. д. В каждом отдельном случае жизнь вносит свои коррективы, но по крайней мере люди знают, что надо делать в кризисной ситуации. Где выставить оцепление, кто должен принимать участие непосредственно в эпицентре событий.

В Беслане ничего такого сделано не было. А должно было быть. Мне понятны чувства местных жителей Беслана. Среди них много вооруженных людей, и когда захватили их жен и детей — вполне естественно, что они ринулись к месту происшествия… Это нормальная человеческая реакция. Кто первый выстрелил, с чего все началось, понять до сих пор невозможно, и, по-моему, ни одна комиссия уже в этом не разберется. Зачем поехали туда сенаторы? Это должно быть предметом разбирательства профессионалов: ФСБ, МВД, МЧС, прокуратуры. Восстановить всю картину происшедшего исключительно трудно.

И почему-то только один из самых рядовых исполнителей преступления захвачен живым. Штурмовавшие школу — это высокие профессионалы, самоотверженные люди. И, видимо, для них должна быть установка — не убить, а захватить живым. А здесь получается, что всех поголовно истребили. И в этой цепочке от исполнителей до организаторов звено выпадает. Спрашивается: как выходить на организаторов?

— И почему-то особое рвение в якобы установлении истины проявляют сегодня, как и во время трагедии на Дубровке, наши либералы: Немцов, Хакамада и иже с ними.

— Люди, которые сделали все возможное, чтобы ослабить наши спецслужбы, сейчас воют больше всего, что они неэффективны, что власть неэффективна. Это люди без стыда и без совести. Они присутствуют в России только телом, да и то временно, а душой и всеми помыслами они уже давно там, на Западе. Это вредоносная публика.

Проблема терроризма не имеет быстрого единовременного решения. Но к нему надо последовательно и настойчиво двигаться. Не чернить и ругать власть, а помогать власти. Но и власть тоже должна делать выводы. Вот президент отметил коррумпированность, неэффективность, слабость…

Действуйте, наметьте направление, не ограничивайтесь словами, откажитесь от российской бюрократической привычки: «бумагу написали — дело сделано, галочку поставили — и забыли». В ельцинские времена 14 постановлений принималось по борьбе с преступностью и коррупцией. После того, как они были приняты, о них больше никто не вспоминает. Нужна дисциплина во всем.

В этом деле есть определенный аспект: использование трагической ситуации в корыстных целях. Наши либералы используют ее для того, чтобы разжигать исламофобию. Нельзя допустить в России возникновения пропасти между православными и мусульманами. Для нас это будет страшной трагедией. Исторически в России никогда не возникало никаких конфликтов на религиозной почве, не было религиозных войн, насильственных обращений в чужую веру. Мы мирно сосуществовали.

Но некоторые силы пытаются представить мусульман в качестве исконных врагов христианства, ассоциировать ислам с терроризмом. Нас хотят расколоть изнутри… Такую ранку только нанеси, она будет потом кровоточить десятилетиями… Наш общий долг — видеть эту угрозу. И, на мой взгляд, постановление, которое было недавно принято на заседании Межрелигиозного совета весьма своевременно. И тема сохранения межконфессионального мира должна сегодня звучать постоянно.