«Оптина пустынь – уникальное средоточие духовности»

«Оптина пустынь – уникальное средоточие духовности»
Архимандрит Мелхиседек (Артюхин)

Архимандрит Мелхиседек (Артюхин) — настоятель храмов Покрова Пресвятой Богородицы и святых апостолов Петра и Павла в Ясеневе.
В годы пребывания в Свято-Троицкой Сергиевой лавре находился под отеческим попечением старца Кирилла (Павлова). В год Тысячелетия Крещения Руси стал одним из первых насельников монастыря Введенская Оптина пустынь. В течение почти четверти века возглавляет в Москве подворье прославленной обители.

Братство святых

— Отец Мелхиседек, почему именно здесь, в Оптиной пустыни возник феномен старчества? В чем уникальность этой обители?

— Об Оптиной пустыни историк Г. П. Федотов однажды сказал, что Саров и Оптина пустынь — два самых жарких костра, вокруг которых грелась вся Россия. Старец Варсонофий Оптинский, в прошлом полковник штаба императорской армии, служил в Казани, и ему оставалось несколько месяцев до производства в генералы — и вдруг он все бросил, чтобы стать монахом. Пожив в Оптиной пустыни, он в духовном озарении написал такие строки:

Ясней здесь небеса и чище их лазурь…
Мирской ярем нося и скорбный совершая
Тернистый жизни путь,
Сподобился я видеть отблеск рая.

Такая вот в Оптиной пустыни сложилась духовная обстановка.

О том, чем удивительна Оптина, один из наших историков сказал так: многие монастыри имели своих подвижников — это и преподобный Сергий, и преподобный Никон, и старец Серафим Саровский, но в Оптиной были не только святые — там было святое братство. Это было уникальное средоточие духовности — целый монастырь!

Епископ Игнатий (Брянчанинов), наш величайший архипастырь, бывший учеником старца Льва, написал о настоятеле Оптиной пустыни архимандрите Моисее такие слова: «Отец Моисей терпеливым ношением немощей братии сумел собрать в Оптиной пустыни такое святое братство, которого не было и, думаю, не будет в России». Это оценка выдающегося архипастыря.

Однажды зажегшаяся свеча разгорелась многими светильниками. Старцы Лев и Макарий были в одно время. Единовременно — два старца! Преподобный Амвросий был духовным чадом старцев Льва и Макария. Учениками старца Амвросия Оптинского были старцы Иосиф, Варсонофий и Нектарий. И дальше-дальше-дальше… И закончилось в 1938 году расстрелом последнего настоятеля, архимандрита Исаакия (Бобракова).

Получается, что около 100 лет — не прерывающаяся цепь святых людей. И уникальность Оптиной пустыни состоит в том, что она прославилась не отдельными личностями, а тут создалось целое святое монастырское братство.

Да, были проблемы, искушения, не все так гладко шло, но самое главное — что на протяжении 100 лет светильники эти не прекращались.

О том, что над обителью был особый Промысл Божий, говорит то, что в ней не было ни чудотворных икон, ни чудотворных мощей, ни особых святынь, которые бы привлекали паломников. В Оптину пустынь потянулись за старчеством и богомудрым советом. Именно старцы стали славой обители, животворным духовным родником. Старец Варсонофий Оптинский однажды сказал:

Исчезнет без труда твоя печаль,
И ты увидишь в полном изумленье
Иной страны сияющую даль,
Страну живых, страну обетованья.
Страна живых, страна обетованья.

— А как бы вы истолковали эти слова об Оптиной пустыни: «страна живых»?

— Почему живых? Смерть может наступить гораздо раньше, чем остановится сердце, чем откажут почки, прекратит свою деятельность головной мозг, — смерть может наступить, когда из жизни уйдет вера, любовь. И наоборот, когда человек живет верой и духом, даже если он лежит как бревно, парализованный, но у него работает голова, работает сердце, — такой человек живее всех живых.

В Оптиной пустыни был слепой и парализованный монах Карп. Братия за ним ухаживали. И был в монастыре такой обычай: в великие праздники приходили братия петь церковные песнопения, и однажды один из них увидел его такое вот несчастное состояние и в духовном сострадании сказал: «Отец Карп, какой же ты несчастный человек! Все лежишь и лежишь!» — «Я несчастный?! Я не несчастный. Я хоть и лежу, да на Бога гляжу». Однажды этот инок сказал старцу Амвросию: «Вот, так жалко отца Карпа… Переживаю о нем: несчастный человек, лежит, да еще слепой. Нужно бы уход за ним организовать потщательней». Старец Амвросий ему отвечал: «Карп хоть слеп, да видит свет» — то есть тут такое мощное состояние человеческой души, которая преодолевает страдание и несет крест с благодарностью. Вот таких людей была целая страна. Страна живых, страна обетования.

«Ничего так не ищет русский человек, как святыни»

— Почему же с такой злобой ополчились на святых подвижников в XX веке? Да уже и в XIX Церковь и ее святые у многих образованных людей были, мягко говоря, не в чести… Выискивали недостатки, подкарауливали ошибки и падения…

— Всю суть негативного отношения к Церкви объясняет Достоевский. Он сказал однажды: «Русский человек ничему так не радуется, как падению праведника, и говорит: «А-а-а! Если такие столпы, если такие светильники пали, то что же спрашивать с нас, простых людишек? Если такие не смогли удержаться, то что мы, простые люди?» И грехопадением праведника оправдывают свой грех и свою нечестивую жизнь».

Но тот же Достоевский пишет: ничего так не ищет русский человек, как святыни и святого, чтобы найти ее и его и поклониться; и говорит: «У меня неправда, у меня грех, у меня беззаконие, но должна же быть где-то эта правда, эта святыня, эта чистота, эта святость?» — взыщет ее и поклонится ей.

И, кстати, Петр I однажды сказал: «Оправдывать свои грехи, ссылаясь на чужие, — это все равно что умываться грязью».

Поэтому тянулись люди в Оптину: потому что тут действительно были подвижники, и не один-два, а целое братство.

Про старца Амвросия Лев Толстой сказал потрясающую вещь: «Этот почти парализованный человек, вечно болящий и на одре лежащий, который еле мог перекреститься, принимал в день десятки и сотни посетителей, еле говоря им что-то на пользу души, и к нему тянулись люди со всех концов России, и мне кажется, что этот человек сделал для духовной жизни России больше, чем все ее бытоулучшители». Лев Толстой несколько раз был в Оптиной. Под конец жизни он был у своей родной сестры — насельницы Шамординского монастыря монахини Марии, и сказал ей: «Знаешь, Машка, я бы согласился пойти в Оптину пустынь и стать там простым послушником — (граф, всемирно известный писатель!) — и выполнять там любую черную работу, но только при одном условии: чтобы эти монахи не заставляли меня молиться!»

То есть самый тяжелый труд — духовный труд. Все что угодно легче: вагоны разгружать… — только не молиться.

— Сюда ведь приезжали почти все столпы нашей словесности…

— Даже если мы просто перечислим тех, кто вращался вокруг Оптиной, мы поймем ее значение. Одних только писателей сколько сюда приезжало! Гоголь дважды был в Оптиной — в 1850 и в 1851 году; Достоевский в 1876 году — самый продаваемый писатель, самый читаемый писатель, переведенный на многие языки мира. А какое у него потрясающее внутреннее видение человека! В его книге «Братья Карамазовы» узнается Оптина пустынь: то, что он увидел тут, он изобразил в этом романе. Но, конечно, старец Зосима — это не старец Амвросий, но впервые мир позитивно познакомился с монастырской жизнью и старчеством изнутри благодаря Достоевскому. Посещение им Оптиной пустыни сыграло значимую роль в его жизни, в его отношении к вере, Православию и монашеству в целом.

Петр и Иван Киреевские, Аксаковы, Тургенев, философ Соловьев, писатель Поселянин, Сергей Нилус, Алексей Толстой, Царская семья, Елисавета Феодоровна, Константин Романов — все они были в Оптиной пустыни. Из наших современников — Распутин, Солоухин, Белов, Солженицын…

Приезжал, будучи Президентом Российской Федерации, Дмитрий Анатольевич Медведев…

— Это было в 2010 году?

— Да. В 2010 году Дмитрий Анатольевич Медведев в его бытность Президентом был в Козельске и присвоил Козельску звание Города воинской славы, тогда он посетил и Оптину пустынь, и Предтеченский скит.

Когда в скиту не знали, что ему подарить, привели Дмитрия Анатольевича Медведева в келью старца Амвросия и сказали: «Вот в этой келье, в этом месте жил этот великий человек». И скитоначальник, отец Тихон, подарил ему молитву Оптинских старцев.

В этой молитве есть какая-то простота, мудрость, которая понятна всем, а где просто, там ангелов со сто. Сколько раз мы ее дарили разным директорам кирпичных заводов, руководителям типографий, медикам, военным, и все были очень благодарны! И у многих руководителей, у которых я бывал, видел ее на стене или на столе под стеклом. Она написана в Духе и Духом.

— Почему эта удивительная молитва родилась именно в Оптиной?

— Потому что Оптина пустынь — это золотая чаша, в которую сливалось все лучшее, духовное вино России. Святые бывали во многих монастырях, а святое братство — только здесь. Старцы жили Богом, дышали Богом, и у старцев Бог был на первом месте, а когда Бог на первом месте, тогда все остальное на своем. Тогда просвещаются ум и сердце, и от избытка сердца уста глаголют такие богодухновенные молитвы.

Бог слушает послушных

— Почему нам так важно знать и хранить опыт старцев?

— Потому что, кто сам себе советчик, тот сам себе враг. Отец Иоанн (Крестьянкин) мне говорил: «Читайте книги Оптинских старцев: в них вы найдете ответы на все ваши духовные вопросы». Ведь для нас важно иметь мнение святых отцов и в той или иной ситуации его применять, а не от своего ума действовать. Остались труды старцев, их письма, свидетельства об их жизни — сейчас уже многое издано, а спасение, как известно, во многом совете.

— Как вы видите феномен старчества?

— На могильном памятнике многих людей можно было бы написать следующие слова: они жили и не знали, для чего жили. Оптинские старцы знали, для чего живут. Они знали, может быть, немногое, но они знали почти все о главном, и это знание о главном — это духовная гениальность. Что такое старчество? — Это духовная гениальность. А что такое гениальность? — Это 90 процентов труда и 10 процентов осенения свыше. Это все не на пустом месте возникло. Бог слушает послушных. Каждый из старцев в свое время был учеником. Лучше называться учеником ученика, чем собирать бесполезные плоды своеволия. И за это ученичество, за искреннее послушание Господь дал им дары, которыми они сами потом делились: дар врачевания, дар видения духовной жизни… (Замечу: а самое страшное — это имитация такого дара. Когда люди, этого дара не имеющие, поступали так, как будто они имели этот дар, — руководили человеком, не видя Божией воли о нем.)

Старец Амвросий, бывало, медлил с ответом на заданный ему вопрос: «А я пока не слышу». То есть каждый из Оптинских старцев искал слышания воли Божией. Каждый из них был послушным. А Бог слушает послушных.

— У старца Амвросия учителем был преподобный Лев?

— Старец Лев, который звал его химерой, пустоцветом, но это уже была особенность старца Льва. Он бесконечно любил его и укорял его для духовной пользы, зная, что тот может это вынести.

«Для монаха укоризна и нравоучение — все равно что для ржавого железа щеточки», — говорил старец Амвросий. Из-за любви старец Лев так поступал. «И ржавчину с меня снимал усердно», — вспоминал старец Амвросий.

— А какой из Оптинских старцев вам ближе всего?

— Наверное, Лев, Макарий, Амвросий, Варсонофий. Но по характеру все-таки, наверное, Варсонофий и Лев.

Понимать, для чего живешь

— Отец Мелхиседек, вы были одним из первых насельников возрожденной в 1988 году Оптиной пустыни. А бывали здесь до этого?

— В 1984 году. Я тогда учился в семинарии. И вот выпали выходные дни — 7 и 8 ноября. Когда-то я слышал, что есть такая Введенская Оптина пустынь… И я поехал туда с другом. На Киевском вокзале встретились с еще двумя студентами, которым пришла такая же мысль. Потом двое из этих четырех в 1988 году стали насельниками Введенской Оптиной пустыни — иеромонах Феофилакт (Безукладников), который теперь архимандрит и наместник Ново-иерусалимского монастыря, и я.

— А что-нибудь Оптинские старцы говорили о будущем возрождении России?

— У старца Анатолия Оптинского было пророчество: «Корабль будет разбит, но и на обломках и щепках спасаются. Но не так будет с Россией: волей Божией корабль вновь соберется во всей своей красе и пойдет своим, Богом установленным курсом. Россия воспрянет и материально будет небогата, а духом будет богата, и в Оптиной еще будет семь столпов и семь светильников».

— Почему и сейчас не прекращается поток паломников в монастыри?

— Иван Ильин сказал: «В душе человека неизбывна тяга к святыне». А Достоевский определил это на века, написав: «Русский человек, если не поймет, для чего ему жить, он и жить не захочет, и скорее изничтожит себя, если даже вокруг будут только одни хлебы». Поэтому люди ищут не хлеба, а ищут смысла. В жизни человека есть два важных дня: день, когда он родился, и день, когда он понял, для чего родился. А люди подчас живут так, как будто никогда не придется умирать, а умирают так, как будто не придется жить. Но напомню: кто сам себе советчик, тот сам себе враг, лучше называться учеником ученика. Поэтому и искали руководства, чтобы не наломать дров. Например, Ф. М. Достоевский в 1876 году после смерти сына Алексея за сотни верст приехал из Питера в Оптину!

Оптина пустынь — это некий духовный фокус, от соприкосновения с которым возгорается дух, как под лупой. Старец Анатолий Оптинский сказал: не отбивайтесь от Оптиной пустыни; скольких она сделала и скольких она еще сделает небожителями!

(В сокращении)
С архимандритом Мелхиседеком (Артюхиным) беседовал Никита Филатов
Сайт Храма Покрова Пресвятой Богородицы в Ясенево