"россия без православия или мир без россии?"

– Ваше Высокопреосвященство! Для организаторов Мирового форума «Диалог цивилизаций» одной из важнейших задач является повышение роли России за рубежом, как в Америке, так и в Европе, и в Средней Азии. Что Вы можете сказать о роли, которую сейчас играет Россия на международной арене, на примере тех стран и регионов, которые Вы хорошо знаете? Не потеряли ли мы позиции времен Советского Союза или после того, как мы ушли, с нами уже не считаются?
 – Уважают того, кто уважает себя сам. И средства массовой информации в уважающей себя стране в первую очередь обращают внимание на ее успехи и достижения, а не на недостатки. До недавнего времени российское телевидение, да и большинство российских СМИ больше старались очернить свое собственное Отечество, чем прославить его. Такая пропаганда не только подрывала международный авторитет России, но была губительной прежде всего для ее собственного народа: у людей опускались руки, потому что у них отнимали веру в будущее и желание служить Родине.
 Президенту Владимиру Путину в такой атмосфере потребовалось большое мужество, чтобы во всеуслышание заговорить об историческом величии России, о ее чести и славе. Начавшееся возрождение патриотических чувств – вот основная причина положительных сдвигов и в российской экономике, и во внешнеполитических связях, и, самое главное, – в настроении российского общества. Но одних патриотических идеалов недостаточно – созиданию нужны духовные опоры.
 Едва ли стоит жалеть о временах Советского Союза. От господствовавшего тогда тоталитарного режима горше всех приходилось именно русскому «старшему брату». Фальшивый государственный интернационализм потом взорвался межнациональными конфликтами во множестве «горячих точек». Но тогда существовало и нечто истинно ценное – дружба народов, чувство, рожденное живой жизнью. Эта дружба создавалась не партийными директивами, а обычными людьми – русскими учеными, художниками, инженерами, просто тружениками, такими, как поднимавшие в свое время Ташкент из развалин после землетрясения или жертвовавшие собой в пронизанном радиацией Чернобыле. Еще Лермонтов восхищался «способностью русского человека применяться к нравам любого народа, среди которого ему доведется жить», уважать традиции и обычаи других народов. Эта дружба сохранилась в тех странах СНГ, к руководству которыми пришли умные и добрые люди, – в государствах Средней Азии, знакомых мне лучше всего, это повсюду так. Российское влияние сохраняется здесь не благодаря, а вопреки тем российским политиканам, которые пресмыкались перед Западом и одновременно с высокомерием относились к искренним среднеазиатским друзьям России, – стыдно вспоминать некоторые их выходки. Нет, Россия еще не ушла из Средней Азии – благодаря забытым и преданным вышеупомянутыми политиканами русским людям из «ближнего зарубежья», таким, например, как национальный герой Узбекистана Николай Иванович Кучерский. Так что есть надежда на то, что СНГ действительно станет содружеством, и это может быть несравненно надежнее и долговечнее как прежнего «интернационализма», так и холодного прагматического «партнерства».  
 Что же касается Запада, то пресмыкательство перед ним не принесло России ни уважения, ни даже прекращения ее дискриминации – и в ряде законодательных актов, и особенно в сфере идеологической. Хотя в западных странах есть немало людей, желающих России добра, нужно признать, что восточные ее друзья несравненно искреннее. Западные политики будут считаться только с сильной Россией. А народам Европы и Америки и их культурным элитам Россия будет интересна лишь в том случае, если она сумеет восстановить и развить свою самобытную красоту – в культуре, философии, духовности. Страна американизированных «общечеловеков», так же, как прежняя страна большевитских «колесиков и винтиков», не интересна никому – она попросту скучна.
 Небезызвестный американский политолог Самюэль Хантингтон отзывается о России довольно пренебрежительно: она, мол, мост между цивилизациями, нечто промежуточное – надо ли обращать на нее внимание? Мне же русская «всемирная отзывчивость», способность понимать Запад и Восток, служить их взаимопониманию представляется огромной драгоценностью. Помните, как у Блока: «Держали щит меж двух враждебных рас, монголов и Европы». Если падет щит, рухнет мост и разразится над пропастью хантингтоновская «схватка цивилизаций», то человечество ждет катастрофа.
 – Многие уже говорят, что возрождение России в первую очередь связано с обращением к культуре и традициям нашего народа, которые построены на основах Православия. Официальные соглашения о сотрудничестве приняты правительством Белоруссии с Белорусским Экзархатом Русской Православной Церкви, а правительством Грузии – соответственно с Грузинской Православной Церковью. В этих договорах отмечается, что Православная Церковь является хранительницей традиций, культуры народов, что Православная Церковь в течение многих веков выполняет большую социальную миссию. Подписанные соглашения дают возможность воплощения совместных программ в сферах воспитания и образования, науки, культуры и творческой деятельности, средств массовой информации, профилактики правонарушений, а также воспитательной, социальной и психологической работы с военнослужащими, охраны окружающей среды. Возможен ли такой государственный договор в России? Нужно ли заключать такой договор сейчас или это преждевременно?
 – Можно ли представить себе, чтобы в православной России было полмиллиона беспризорных детей, миллионы сирот, лишенных родительской заботы и ласки? Возможно ли, чтобы православный юноша сделался наркоманом, а православная девушка – проституткой? Станет ли православный чиновник грабить государственную казну и брать взятки, а православный милиционер «крышевать» мафию? Все беды, все социальные язвы, все несчастья современной России – от забвения духовных и нравственных опор, которые издревле дарило русскому народу Святое Православие. Семьдесят лет большевики террором и воинствующим безбожием убивали в народе веру в Бога Спасителя. Теперь же в потерявшей духовные ориентиры России самозваная «четвертая власть», СМИ, тотальной пропагандой порока выбивает из-под ног народа последнюю его опору – нравственность, выбивает, будто скамейку из-под ног приговоренного к повешению.
 Пропаганда «традиционного» и «нетрадиционного» разврата разрушает семейные устои, обрекая народ на бесплодие, в детях видят лишь нежелательный «побочный продукт» удовлетворения похоти, родильные дома пустеют – Россия стареет и вымирает. А в какой атмосфере растут те, кому все-таки удалось родиться? Юная душа, особенно русская, жаждет высокого поприща, ищет подвига. А вместо истинных ценностей ей предлагают «романтику» бандитизма, сексуальные «подвиги» и героиновый «кайф». Российская молодежь воспитывается на фильмах типа «Бригады», «Олигарха», «Интердевочки», а потом оказывается в притонах, где орудуют наркодельцы, сутенеры и вербовщики криминальных группировок. Так кто же будет возрождать Россию?
 Большинство политиков твердит: экономика, экономика, экономика... А задумываются ли о том, кто будет созидать российскую экономику? Говорят о рыночной модели, пытаются копировать заокеанские схемы и не видят примера в собственной, не столь далекой истории. Рыночной экономика России стала уже в XIX веке, после отмены крепостного рабства: начался невиданный, всесторонний расцвет во всех сферах науки и техники, литературе, культуре, философии. По темпам экономического роста Россия в начале XX века вышла на первое место в мире. Но российские предприниматели и купцы, бизнесмены той поры, в отличие от нынешних хищников, были православными людьми. Своими капиталами они служили Богу и Отечеству: строили храмы, благотворили сиротам и калекам, являлись меценатами, поддерживали науку.
 А ныне на наших телеэкранах демонстрируется грязное белье «больших стирок», «семейных страстей», «окон»... В российские школы свободно проникают тоталитарные секты и «половые воспитатели», а через черный ход – и наркоторговцы. А Русская Церковь, как говорит Святейший Патриарх Алексий, поныне заключена в «информационное гетто». У проповедников Божественной истины, добра, нравственной чистоты нет права голоса. Всякая попытка Церкви обратиться к народу с широкой проповедью, рассказать русским детям о вере их предков наталкивается на запреты чиновников и окрики журналистов. Нет, не демократией веет от таких запретов, а наследием атеистического тоталитаризма. Спросите у самих граждан России, чего они хотят: чтобы их дети становились гангстерами, наркоманами, «сексменьшинствами» или чтобы они получали уроки Православия Христова о святости семьи, чести и совести, служении ближним и Родине?
 Образцы действительно демократического отношения к вере народа – это не только грузинский и белорусский договоры о сотрудничестве. Вы посмотрите, как относятся к религии большинства в Греции, Испании, Турции, Баварии... В Государстве Израиль, этом любимце западных демократий, религией иудаизма пронизано все – и государственная идеология, и школа, и телевидение, и пресса, и армия. Таким уважением к народной вере можно только восхищаться. А тысячелетнему русскому Православию ничего подобного нельзя? Что же, русские – низшая раса?
 Россия исправно выплачивает долги бывшего СССР Западу, таким образом взимающему контрибуцию с побежденных в «холодной войне». А о гигантском долге бывшего СССР перед Русской Церковью никто не вспоминает. Под пятой богоборческого режима Русская Церковь претерпела то же, что еврейский народ при холокосте. Полмиллиона православных священнослужителей, миллионы верующих, казненных или заморенных в большевитских концлагерях, – этот долг неоплатен. Режим «бывшего СССР» громил храмы и монастыри, святыни русского народа, которые наши предки созидали девять веков, складывая грош к грошу – кто заплатит за это? Нет сил, нет возможности возвратить такой долг Русской Церкви-мученице? Так верните ей хотя бы насущные, отнятые большевицкими палачами права – рассказывать детям и подросткам о святой вере, обращаться к народу в действительно массовых СМИ, вдохновлять армию и милицию на честное и самоотверженное служение Родине, призывать людей к милосердию в отношении к сиротам и всем обездоленным. Утверждение в этих правах насущно необходимо не только для Церкви, но и для Российского государства.
 Православие воспитывает в верующих такие добродетели, как патриотизм, трудолюбие, супружеская верность и родительская любовь, помощь страдающим, готовность к подвигу ради блага Родины. Разве не такими должны быть качества образцового российского гражданина? И разве не из-за оскудения этих добродетелей, этих гражданских качеств Россия погибает буквально у нас на глазах? А вы еще спрашиваете, не рано ли заключать государственно-церковный договор, призывать духовную силу Церкви на помощь гибнущему народу. Будь такой договор заключен десять лет назад, нет сомнений, несравненно светлее была бы нынешняя картина российской жизни. А так Президент Владимир Путин и в новом Послании Федеральному Собранию вынужден был констатировать: «Население России продолжает сокращаться». Так дайте же наконец Матери-Церкви право и возможность спасать русский народ!
 – А не вызовет ли принятие такого соглашения в России осложнения во взаимоотношениях с другими религиями? Как к этому отнесутся мусульмане, иудеи?
 – Громче всех о том, что укрепление Православия якобы ущемляет права других религий, кричат не люди верующие, а недавние пропагандисты воинствующего безбожия. На самом же деле всем традиционным религиям России – вместе с православными и мусульманам, и иудаистам, и буддистам – нужно бороться за то, чтобы их дети получали знания о вере их предков, о религиозных основах их культуры и самобытности, за то, чтобы все россияне могли черпать такие знания в действительно массовых СМИ.
 В республиках Средней Азии приоритет государственной поддержки, естественно, имеет мусульманство, но затем такую помощь получают и православные, и здесь – полная гармония межрелигиозных отношений. Это образец справедливости, которую в России поныне не оказывают ни религиозному большинству, ни религиозным меньшинствам. И мы никогда не забудем, что большевитские палачи с одинаковой лютостью обрушились на всех верующих в Единого Бога. Ничто так не сближает, как совместно перенесенные страдания, и чудовищно думать, будто кто-то из нас после этого способен превратиться в гонителя.
 Если бы в дни, которые традиционные религии считают священными, телеканал «Россия» в лучшее просмотровое время транслировал проповеди: по пятницам – мусульманскую, по субботам – иудаистскую, по воскресеньям – православную, такое можно было бы только приветствовать.
 Все россияне желали бы, чтобы Россия вновь стала мощной и процветающей державой. И хочется того кому-нибудь или нет, но становой хребет России – это русский народ. Этот народ сейчас в тяжелейшем состоянии, и если он погибнет окончательно, страна уподобится агонизирующему животному со сломанным позвоночником. В возрождении русского народа, а следовательно, русской духовности, насущно заинтересована вся Россия в целом. Очень точно заметил Президент Татарстана Минтемир Шаймиев: «От России нам уйти некуда, разве что на небо».
 – Сейчас широко обсуждается интервью известного журналиста В. В. Познера, который сказал, что Православие – это беда России. Он сожалеет, что с князем Владимиром мы обратились к Православию. Журналист сокрушается, что надо было бы Петру I или Екатерине II более широко обратиться к протестантизму, нравственные нормы которого заложены в основу капиталистического строя. Вот тогда у нас было бы и другое отношение к труду, и тогда мы бы достигли и большой производительности труда, тогда как Православие, по его мнению, не дает возможности по-настоящему трудиться.
 – Владимир Познер действительно фигура известная. Прославился он своими передачами еще с перестроечных времен: в стране, охваченной растерянностью и смутой, этот тележурналист явился провозвестником многоразличных западных «прав и свобод». Помню, например, как он выводил на экран проститутку, с какой ласковой улыбкой внимал описанию «прелестей» ее ремесла, как поэтически именовал ее «гетерой», с каким пафосом восклицал: «Она способна любить!»
 Владимир Познер – своего рода виртуоз: изумительны его самообладание, изощренность и вкрадчивость, мастерство, с которыми он манипулирует умело подобранной аудиторией. Лишь один-единственный раз ему изменила выдержка. В одной из программ было дано слово православному священнику – не знаю, как в Москве, где практически все духовенство высокообразованное, отыскали такого простоватого и косноязычного батюшку... Пригласили его, очевидно, чтобы в его лице высмеять Православие. Не помню, о каком пороке велась тогда речь, но батюшка по этому поводу смог только пролепетать в святой простоте: «Нельзя этого... Грех это... Бог не велит». Как вдруг на устах Познера погасла улыбка, и он закричал: «Да не верю я в вашего Бога, не верю!!!» Вот так. Ну что тут скажешь... Многие уже пытались бросать камни в небо – чем это заканчивается, всем известно. Как правило, они падают на голову и бьют очень больно.
 Можно только пожалеть эту заблудшую душу и помолиться о том, чтобы Господь даровал ей способность к покаянию. Такой человек конечно же не может судить о том, за что берется. Да и вряд ли он понимает, в чем различие между Православием и протестантизмом. Не думаю, что и протестанты обрадуются такому стороннику.
 В интервью Познера затронуты многие вопросы: и религиозные, и по российской истории, и касающиеся экономики капитализма. Что ж, давайте разбираться в них по существу.
 Кто сказал, что капитализм создали протестанты? Этот строй утверждался в Великобритании, где главенствующая религия – отнюдь не протестантизм. Высокая Англиканская Церковь – самая близкая к Православию из всех христианских конфессий. В XVIII – начале XIX века католические Франция и Австрия имели такой уровень капиталистического развития, какой и не снился ни лютеранской Швеции, ни протестантским княжествам раздробленной Германии. А к началу XX столетия на лидирующее место среди капиталистических стран более чем серьезно претендовала православная Россия. Так что знак равенства между протестантизмом и капитализмом – это фикция.
 Слишком часто мы слышим: «Русские, мол, народ лодырей, работать не умеют и не хотят». Еще как умеют, но только когда видят в труде высокую цель и смысл, а не ради примитивной наживы. Еще раз вспомним дореволюционную Россию, по темпам экономического роста превосходившую США на восемнадцать процентов, имевшую передовую для того времени науку и технику, самую высокую оплату труда и самый короткий рабочий день в мире, а уж сельхозпродуктами обеспечивавшую не только себя, но и половину Европы. Это не большевитский идеологический миф, это статистические данные, которые каждый может проверить. СССР тоже был могучей державой, и нелепо думать, будто бы его экономика держалась лишь на «рабском труде заключенных». Нет, трудовой энтузиазм, трудовой героизм первых пятилеток – это не миф. Тогдашние герои-труженики жили в палатках, в бараках, в лучшем случае в коммуналках, питались скудно, а работали, себя не щадя, поскольку верили, что строят счастье грядущих поколений. Но в достигшем относительной сытости СССР 1960-х годов народ уже понял, что коммунистический идеал – фальшивый, отсюда и пьянство, и халтура, и воровство на производстве, и в конечном счете – стагнация экономики.
 Русские люди умеют трудиться самоотверженно и вдохновенно, но для этого им нужен высокий стимул, иначе работа представляется им лишь постылой лямкой. В современной же России народу не предложено никаких стимулов к труду, кроме вульгарной наживы. Для возрождения нашей экономики нужно не к иноземному опыту прибегать, а вспоминать опыт Православной России после александровских реформ.
 Владимир Познер упрекает Петра I в том, что тот недостаточно энергично вводил протестантизм. Но уж чего-чего, а энергии у царя-плотника было хоть отбавляй – щепки во все стороны летели. Отставание России от Европы в развитии промышленности, вызванное трехвековым ордынским владычеством, Петр I хотел преодолеть одним рывком: «Россию вздернул на дыбы». Многое перенял он из западных моделей: и флот строил, и армию реформировал, и Академию наук учреждал, и бюрократический аппарат организовывал, и элементы протестантизма стремился ввести. Одного не заметил царь-преобразователь: на Западе к тому времени уже не было рабства. И не потому что европейцы добрее русских – просто там раньше поняли: производства, требующие ума и смекалки, на основе рабского труда существовать не могут. Это не от того, что все рабы ленивы и лукавы, – просто в рабстве человек тупеет.
 Впрочем, задолго до отмены рабства на Западе в Древней Руси его вообще не существовало. Были договорные отношения между помещиками и крестьянами, возобновлявшиеся или не возобновлявшиеся в Юрьев день. Если барин оказывался немилостивым, после праздника святого Георгия Победоносца крестьянин грузил на телегу свои пожитки и вместе с семейством уезжал к другому землевладельцу. Но вот захватил престол Борис Годунов, убийца царевича Димитрия. Годунов был выдающийся политик, современники называли его «мужем зело рассудительным». Он и рассудил, будто свободное перемещение крестьян мешает государственным делам, и право Юрьева дня упразднил. Вскоре после этой реформы грянула Великая смута XVII века. Когда последствия Смуты были преодолены, царь Алексей Михайлович со своими боярами начал задумываться о том, что надо бы крестьян раскрепостить, но тут случился церковный раскол и стало не до того. Петр I «пошел другим путем». Ему, как дотоле Годунову, а после него большевикам, показалось соблазнительной возможность самовластно распоряжаться трудовыми массами. Царь-плотник отнял у крепостных последнее оставшееся у них право «челобитья» – жалоб в суд на помещичьи насилия. Рабство сделалось абсолютным. Вот почему большинство петровских мануфактур разрушились вскоре после смерти царя-реформатора. Уцелели только каторжные рудники и литейные заводы – те производства, где рабский труд может быть эффективным.
 В религиозной сфере Петр I не столько вводил протестантизм (к догматике он относился равнодушно), сколько стремился установить над Церковью диктат светской бюрократии. Он упразднил Патриаршество, низвел духовенство до уровня замкнутого низшего сословия, конфисковал монастырские земли. Результатом этих реформ было резкое снижение возможностей Церкви в воспитании народа и распространение пренебрежительного отношения к Православию в дворянском сословии.
 Некоторые исследователи утверждают, что закрепление рабства при Петре I в значительной степени затормозило развитие России. Такое мнение подтверждено неоспоримыми фактами истории. После упразднения рабства Александром II-Освободителем раскрепощенный талант русского народа проявился стремительно и всесторонне. Эту эпоху действительно можно назвать Золотым веком как научных и технических открытий и становления передовой промышленности, так и религиозной философии, художественной прозы, музыки, живописи, прикладного искусства. Химик Менделеев, врач Пирогов, писатель Достоевский, композитор Мусоргский, художник Нестеров и многие им подобные русские гении той эпохи были ревностными православными христианами. Что же – все они были «бедой России»?
 Действительной бедой России XIX века было то, что в ней успел созреть урожай екатерининского посева: значительная часть дворянства и интеллигенции сделалась неверующей. А если уж человек потерял веру в Небесного Отца, тут уж дело вкуса, какой порок выбирать – властолюбие или сластолюбие. Можно сибаритствовать и «крутить амуры», а можно рваться к власти, составлять заговоры и организовывать революционное подполье. Протестантизм вдохновить Россию не мог и не может. Не стану здесь говорить о догматах и канонах, укажу лишь на одну простую причину этого. В протестантских молитвенных домах нет ни икон, ни священников в ярких облачениях, ни благоухания ладана, там не звучат дивные по красоте песнопения православного богослужения. В таких домах с пустыми стенами возноситься душою к Богу русский человек не сможет. Вспомните один из главных аргументов посланцев святого князя Владимира при знаменитом выборе веры: «Немцы служат Богу скаредно, а у греков в церкви красота такая, что мы не ведали, где находимся – на Земле или на Небесах». Замечательный русский мыслитель Николай Данилевский утверждал: «Красота – это единственное духовное качество материи». Протестант так не скажет.
 Никакие «нетрадиционные ориентации» – ни в морали, ни в религии не приведут Россию к капиталистическому процветанию. В России XIX – начала XX века уже существовал православный капитализм. Не идеальный, поскольку часть тогдашней элиты была неверующей, но существовал. Только восприятие этого традиционного, своего для русского народа опыта может быть плодотворным. Православный бизнесмен, заботящийся о своих служащих и об экономике России в целом, благотворящий обездоленным, строящий храмы, очень отличается от экономических вампиров, проделывающих махинации с «офшорами» для уклонения от налогов, перегоняющих капиталы за рубеж и строящих там для себя виллы. На предприятиях православного бизнесмена рабочие будут понимать, что их труд служит общему благу. Православное отношение к власти и к охране законности и правопорядка означает победу над коррупцией. Православие освящает любой труд – и земледельца, и доярки, и слесаря, делая его ежедневным малым подвигом на благо ближних, во славу Отечества и Бога Спасителя. Ручейки православного делания – каждый на своем месте – могут слиться в могучую реку новой великой Российской державы. Но для этого нужно, чтобы народ и прежде всего государственные деятели осознали: Православие – это единственная надежда России.
 – Существует Бильдербергский клуб, членами которого являются главные стратеги США и Европы. Хорошо известен и один из членов этого клуба – Збигнев Бжезинский. В мае 2003 года состоялось очередное его заседание. Один из последних прогнозов по России этих специалистов строится на том, что Россия будет разделена на семь частей и поделена между разными странами. Это деление у них совпадает с существующими Федеральными округами. Участники этого клуба представляют собой довольно влиятельную силу. Как относиться к разработанному ими сценарию?
 - Подобные замыслы – это не просто проект разделения, это план уничтожения России. З. Бжезинский, автор книги «Мир без русских», отнюдь не одинок в своем русоненавистничестве. Не счесть статей, в которых русских именуют «варварами». Не счесть голливудских фильмов, выставляющих русских «недочеловеками». В определенных кругах слово «русский» произносится с той же интонацией, с какой ку-клукс-клановцы произносили «ниггер» или гитлеровцы – «еврей». Явления антирусского фашизма – это не позор России, это позор Запада. Но то, что и внутри России находятся деятели, поддерживающие идеи уничтожения их собственного Отечества, – это уже российский позор.
 – Но что мы способны противопоставить сценарию Бильдербергского клуба? Готовы ли мы, граждане России, к внутреннему противостоянию этому сценарию или же мы готовы к тому, чтобы наше государство распалось и каждый стал жить самостоятельно?
 – К счастью, среди российских политиков не так много сознательных компрадоров, которые копят деньги в швейцарских банках, отправляют своих детей на Запад и готовятся в случае чего сбежать туда же. Немного личностей с психологией удельных князьков, мечтающих оторвать кусок от страны, чтобы править там самовластно, хотя есть и такие.
 Надо надеяться, что предпринятые Президентом В. Путиным меры по укреплению вертикали власти заставят «удельных прожектеров» притихнуть. Но, повторяю, названные две категории разрушителей сравнительно немногочисленны. Несравненно опаснее продолжающаяся манкуртизация российского общества.
 Вы, конечно, помните выведенный в одном из романов Чингиза Айтматова страшный образ манкурта – человека, которого враги пытками лишают памяти, а потом посылают убивать собственную мать. Образ создан на основе исторических фактов: именно так чжурчжени во время набегов на Центральную Азию зомбировали военнопленных. Подобная же операция, хотя и посредством внешне безболезненного промывания мозгов, производится сейчас над населением России. Умножается популяция «Иванов, не помнящих родства», готовых метать стрелы в сердце матери-родины. Немало манкуртов среди политологов и журналистов. Особую роль в манкуртизации играют СМИ – превозношением всего западного и поношением всего русского. Российское телевидение демонстрирует фильмы, в которых американский супермен героически расправляется с русскими «недочеловеками», – это наука ненависти и презрения к собственному народу. Манкурты-коррупционеры обворовывают казну, то есть весь народ. Манкурты-бизнесмены вывозят из России капиталы. Манкурты-бандиты грабят и убивают своих соотечественников. А под этой нынешней «элитой» – манкурты на подхвате, готовые за тридцать долларов предать кого угодно и продать что угодно.
 Бильдербергскому истребительному проекту мы, граждане России, можем противопоставить только одно: перестать быть манкуртами. Большевики превращали нас в «лагерную пыль», теперь нашу Родину хотят разорвать на куски и распылить на атомы – неужто мы и впрямь омертвели духом и допустим такое? Нужно избавляться от исторического склероза. Нужно сердцем и разумом познавать родную историю, родную культуру, родную славу. Только так мы станем людьми, а не манкуртами, только тогда нам станут не страшны ничьи злые планы. Но действительное возрождение исторической памяти, устремленной в будущее, немыслимо вне русского Православия.
 – Достаточно остро стоит вопрос модернизации традиций: как совместить современный образ жизни и сохранение собственной культуры? Например, в Китае смогли сохранить принципы конфуцианства на уровне семьи, рода, работы, но при этом там принимают и принципы демократического строительства государства. Можем ли мы этот опыт использовать, не полностью заимствуя западные стандарты жизни государства и общества? Какие ячейки общественной жизни, укорененные в Православии, помогут нам укрепиться, помогут сохранить наше общество и при этом не вызовут отставания?
 – Вопрос в том, что именно модернизировать. Только глупец может отрицать необходимость перенимать передовые достижения науки и техники. Как использовать такие достижения – это уже дело общества и государства. Китайцы в древности изобрели порох и использовали его для праздничных фейерверков, а в Европе это изобретение послужило изготовлению смертоносного оружия. Точно так же и Интернет может служить для получения образования, путешествия по библиотекам и музеям мира – или для пропаганды терроризма и низких страстей. Добро или зло принесут научные открытия – зависит от общества. Однако такой модернизации в России препятствуют ее западные партнеры: с одной стороны, дискриминационными запретами на передачу ей новейших технологий, а с другой – переманивая к себе ее лучшие умы. В одном только Пентагоне сейчас работают тысячи бывших россиян (это, кстати, иллюстрация к мифу о якобы тупых и ленивых русских). И осуждать таких эмигрантов невозможно: для ученого в России работать на нищенском окладе – это подвиг, на который не каждый способен (и все же осталось много таких подвижников, к чести народа). Но откуда государству взять средства на науку, пока в нем свободно действуют всевозможные манкурты? Настоящая демократия совмещается с народными традициями, естественно, без всяких усилий, поскольку демократия, по определению, есть власть народа, а традиции – это отражение народной души.
 Президент Владимир Путин стал первым в России настоящим демократическим лидером. Он понял, что все демократические права и свободы могут существовать только при опоре на диктатуру закона – иначе воцаряется гибельное право злых и бесчестных меньшинств насиловать и грабить доброе и честное большинство. Однако усилия Президента поныне наталкиваются на сопротивление различных политических и журналистских лобби, развращенность чиновничества и амбиции местных начальников. Даже телеканалы, которые получают дотации от государства или госконцернов, зачастую занимаются растлением народа на народные деньги, служат разрушению, а не созиданию. Будь глава государства хоть семи пядей во лбу, в одиночку он не так много может сделать для доведенной до катастрофического состояния России. Надежду внушает то, что уже есть видные деятели, словом и делом служащие Отечеству, причем в самых разных политических движениях. Им можно пожелать большего мужества в их служении – вопреки шантажу «желтых» СМИ, а всему народу – большей зоркости, чтобы во власть были избраны не демагоги, а те, кто будет истинно заботиться о благе России. Горек опыт последнего десятилетия, и на его уроках всем политикам пора бы понять: демократия и модернизация, всестороннее возрождение России возможны только на основе ее собственных традиций. Об этом свидетельствуют все известные нам «экономические чудеса»: в Японии, Южной Корее, на Тайване. Модернизация – на основе новейших науки и технологий, а традиции – свои. Вы говорите о модернизации Китая при сохранении конфуцианства, так ведь не просто при сохранении, а во многом благодаря принципам этого древнего учения Китай так успешно модернизируется, что уже значительно опередил США по темпам экономического роста. И учения Конфуция и синто появились не вчера и не десять лет назад, и если бы Китай и Япония перестраивались не в согласии, а вопреки этим древним своим традициям, вместо успеха их ждал бы такой же крах, как Россию при попытках американизации.
 Отставание России в экономике в конечном счете вызвано отсутствием вдохновения у народа. А вдохновение не рождается при копировании иностранных моделей, его может дать только свое, кровное, родное, в генах заложенное. В России это - Православие, с такими его устоями, как крепкая многодетная семья, самоотверженный труд во имя Бога и на благо Отечества, милосердная забота об обездоленных и многое другое. Россия – страна древних православных традиций, и для государства не учитывать этого было бы просто недальновидно.