Сообщение о его кончине пришло вечером 20 февраля. И что примечательно, в коротких телефонных разговорах с людьми, близко знавшими его, звучала одна и та же мысль, что эта горестная весть – неправда, ошибка. Какое-то время не хотелось в это верить и мне, и моим близким, пока духовное чадо батюшки, протодьякон Николай не зарыдал в трубку в разговоре со мной…
Эта история произошла давно, наверное, сейчас трудно вспомнить в каком году. Отец Кирилл принимал тогда исповедь у всех желающих в крестильне храма Преображения Господня в Переделкино. Он тогда уже частенько болел, и Святейший Патриарх Алексий, чтобы оградить старца от лишних волнений и многочисленных посетителей, иногда забирал его в свою подмосковную резиденцию. И многие люди, кто нуждался в его совете, не знали, что есть такая счастливая возможность – просто приехать на электричке в Переделкино и увидеть батюшку.
Нина весь вечер прилежно готовилась к первой в своей жизни исповеди, аккуратно записывая свои прегрешения в ученическую тетрадку. Она старалась вспомнить все, что мучило и беспокоило ее душу…
Утром во дворе храма уже собирались люди. Одни стояли молча и сосредоточенно думали о чем-то своем, сокровенном, другие тихо переговаривались между собой. И вот наконец из ворот Патриаршей резиденции вышел улыбающийся своей широкой улыбкой батюшка Кирилл с крестом и Евангелием в руках. Вслед за отцом Кириллом все вошли в крестильню. Сравнительно небольшое помещение сразу наполнилось до отказа, но было как-то по-домашнему тепло и уютно.
Неспешно, с какой-то особой торжественностью батюшка начал читать молитвы перед исповедью. «Верую во единого Бога Отца Вседержителя, Творца небу и земли…» – дивным и редким распевом произносил батюшка слова Символа Веры. И казалось, что его негромкий голос проникает прямо в сердце, в самые глубокие уголки души. Становилось тепло, радостно, у многих в глазах поблескивали слезы…
Подошла очередь исповедоваться и Нине. Дрожащей от волнения рукой она протянула батюшке свою сложенную вчетверо тетрадку. Отец Кирилл ласково посмотрел на нее, положил свернутые листочки в одну руку и накрыл сверху другой. Затем неторопливо стал отвечать на изложенные в них вопросы. Как впоследствии рассказывала сама Нина, батюшка ответил на все, притом именно в том порядке, как это было написано. С тех пор жизнь ее начала меняться. Символ Веры навсегда вошел в ее сердце.
Впоследствии я сам однажды столкнулся с подобной прозорливостью отца Кирилла, когда один патриотически, но чересчур решительно настроенный автор настойчиво уговаривал меня опубликовать в «Руси Державной» его статью. Положа руку на сердце, мне почему-то не хотелось этого делать. И я принес книжечку с этой статьей на суд отцу Кириллу. Он взял ее в руку, как бы взвешивая, и после некоторого молчания промолвил: тебе это не надо! Книжечку эту он даже не открывал…
В день прощания с батюшкой Троице-Сергиева Лавра была переполнена. Те, кто, не приехал с раннего утра, вообще не смогли войти на территорию монастыря. Плотно прижавшись друг к другу стояли люди в Успенском соборе, где служилась заупокойная литургия. Отпевал батюшку Святейший Патриарх Кирилл. Сослужили ему архиереи нашей Матери-Церкви, которые съехались со всех концов необъятной Руси. Многих из них в свое время батюшка постригал в монашество, исповедовал и наставлял.
Молча и сосредоточенно стояли в храме рядом седовласые священники и молодые семинаристы, скромные старушки, молодые парни и девушки. Русская Православная Церковь прощалась со своим великим сыном, подлинным воином Христовым. И, наверное, неслучайно эта последняя встреча происходила 23 февраля в день Защитника Отечества. Старец Кирилл Павлов, герой Советского Союза, всю свою долгую, наполненную глубокой молитвой жизнь защищал наше Отечество. Во время войны в окопах Сталинграда, а потом – в Церкви Христовой. Его прямой, как стрела путь так и прошел по видимым и невидимым фронтам борьбы со злом и защиты любви и добра.
Прощаясь с нашим дорогим батюшкой мы с супругой прикоснулись к его благословляющей руке. Она была поразительно теплой и мягкой. Казалось, что вот-вот сейчас батюшка встанет и скажет всем нам самые нужные для каждого слова…
Еще два с лишним часа после отпевания в собор шли и шли нескончаемым потоком люди, чтобы в последний раз припасть к отцу Кириллу…
Когда выносили из собора обитый белой материей гроб, пошел мягкий, пушистый снег. Он медленно падал на землю и на плечи сотен людей. Сама природа как бы утверждала выражение: «пусть земля ему будет пухом!»
«Вечная память, вечная память» – пели хор Троице-Сергиевой Лавры и все люди, кто стоял у могилы батюшки. Пели и мы с моим сыном. А в самом конце прощания хор запел вдруг пасхальные песнопения, и загремели по Лавре преподобного Сергия безсмертные слова: «Христос Воскресе! Воистину Воскресе!» Как бы подтверждая твердую уверенность православной веры: батюшка наш рядом, он не ушел, он всегда в сердце каждого из нас…
С портрета на письменном столе задумчиво смотрит на меня батюшка Кирилл. И я вновь слышу его дрожащий, проникновенный голос в крестильне Переделкинского храма. Он поет Символ Веры: «Верую во единого Бога Отца Вседержителя, Творца небу и земли…»
Андрей Печерский