Слов нет, с формальной точки зрения эти выборы соответствуют всем демократическим стандартам. Европа носа не подточит. Однако очевидно, что на самом деле под видом выборов произошла договорная передача власти. Путин и Медведев провели своего рода политический «договорный матч». Это событие можно было бы назвать концом демократии (если только она вообще начиналась) в России. Хотя нам и пытаются внушить, что демократия - это власть народа, на деле мы видим нечто обратное: за народ уже давным-давно всё решено. Избиратель на демократических выборах выступает всего лишь статистом и выполняет мелкую подсобную работу по бросанию бумаги в урну. Большего разоблачения демократии трудно придумать.
Но этот вывод я делаю отнюдь не с сожалением. Ведь в такой огромной стране, как Россия, трудно было ожидать чего-то другого. Никто не хочет получать на выборах киндер-сюрпризов. Демократия – зона риска. Никто не хочет оставлять наполовину недоделанные планы и проекты, ведь демократическая «пятилетка» заведомо не дает пространства для реализации масштабных проектов (Петр Первый при демократии никогда не смог бы осуществить ни одной своей крупной идеи: Питер за один президентский срок не построишь, да и за два тоже). На самом деле всякая власть обеспокоена одной проблемой –как продолжить себя, как обеспечить единство исторического процесса. Если этого не удается достигнуть, то начинаются очередные «перестройки», «цветные революции» и политические «вёсны»…
Путин и Медведев отвергли принцип свободной и конкурентной выборности, которым легко могут воспользоваться как внешние, так и внутренние наши недоброжелатели. Печальный опыт начала 90-х у всех на памяти (как, впрочем, и пример соседней Украины). Они изобрели и внедрили новый проект, обеспечивающий программируемость передачи власти. Власть не избирается, а передается. Этот принцип срабатывает в современной России уже третий раз: Ельцин передал власть Путину, Путин – Медведеву, Медведев – Путину. И, видимо, не последний раз. То, что повторяется в природе три раза, в науке называется закономерностью. Очевидно, что мы стали свидетелями формирования нового механизма политического устройства, которое существует под названием демократии, но на самом деле таковой не является.
Не нужно обманывать себя. Нужно назвать вещи своими именами. И сказать, что у нас фактически сложилась ситуация политического наследования власти, уходящей в глубь русской и даже византийской исторической традиции.
Система политического наследования имеет один безусловный положительный момент, состоящий в том, что страна получает историческую страховку от революционных потрясений, план по которым она перевыполнила в ХХ веке.
Однако этот механизм может гарантировать политическую стабильность лишь в краткосрочной перспективе - одного-двух десятилетий. В ближайшее десятилетие Путин может еще раз передать Медведеву (или иному фигуранту) власть, а потом еще раз ее получить назад. Но так не может продолжаться очень долго в силу исторической краткости жизни человека. В дальней перспективе действующая схема может дать сбой. Она не может застраховать Россию от очередного катаклизма и как следствие угрозы распада.
Что же остается делать? Нужно довести существующий принцип передачи власти до логического завершения. Ведь принцип передачи власти в форме наследования является основополагающим принципом монархической государственности. В результате различных исторических опытов в ХХ веке мы методом проб и ошибок, методом исключения вплотную подошли к практической реализации принципа монархии. Нужно сделать шаг от принципа политического наследования до идеи родового наследования, то есть наследственной монархии.
Почему не привести в согласие реальность и законы и прямо внести принцип наследственной передачи власти в Конституцию?! Зачем декларировать европейские политические формы, в частности, процедуры т.н. «демократических» выборов, если они не действуют.
Давайте будем честными до конца и найдем силы избавиться от демократических иллюзий и легализуем в стране наследственную форму правления, которая единственная может нам гарантировать преемственность власти и откроет нам действительно надежное историческое будущее. Вместо бесконечной череды дорогостоящих и рискованных выборов народ сделает один выбор – раз и навсегда. А если точнее, восстановит тот выбор, который вполне демократично сделал еще в 1613 году. И задача власти – обеспечить реализацию народной воли.
Наше общество внутренне готово к легализации наследственной формы правления. Призрак монархизма бродит по России. Причем на самых разных уровнях. Об этом свидетельствуют и широко освещаемые на ТВ события семейной жизни европейских королевских дворов, и появление безымянного «Проекта Россия», и учреждение «Монархической партии».
Народ традиционно безмолвствует, но молчание по народной же мудрости – золото. Ныне действующий принцип наследования власти не вызывает у него протеста, видимо, потому, что это вполне соответствует менталитету нашего народа. Наше отношение к власти всегда строилось не на выборности, а на преемственности и доверии.
Таким способом мы смогли бы сэкономить и время, и финансы, и в конце концов нервы. Ведь на избирательные кампании расходуются колоссальные суммы (на избирательные участки, на оплату избирательных комиссий), предвыборная кампания отвлекает людей от нормальной жизни, в обществе возникает политическое противостояние.
Если мы хотим, чтобы современная власть имела историческую легитимность, она обязательно должна установить преемственность с той властью, которая была в России до 1917 года. Нужно говорить не о преемственности двух известных людей так называемого «тандема», нужно решать проблему в масштабе тысячелетней истории России. Если бы наши два руководителя, которые опытным путем пришли от идеи выборности власти к идее её передачи, смогли бы без кровавых революций и потрясений восстановить легитимную власть в России, то тогда мы бы их правление назвали нашим историческим обретением.
Протоиерей ГЕННАДИЙ Беловолов
г. Санкт-Петербург