Слава Богу, что приближение Нового года среди тех, кто исповедует себя православным верующим хоть всегда и вызывает массу вопросов, но обходится без вопрошения: «Во что одеваться в год рыжей мыши?» или «С кем знакомиться в ближайший год петуха?» Тут позиция у православных ясная и четкая: нельзя унижать образ Божий, то есть человека, до уровня несознательной твари, пусть красивой, нужной и любимой, но все же созданной в услужение человеку.
Вопрос, который начнут (вернее, уже начали) задавать священникам на приходах, которым запестрят интернет-форумы, газетные статьи радио и телебеседы, будет иного плана: «Как встречать Новый год в Рождественский пост?» Причем в разрешении этого камня преткновения зимнего периода очень часто требуют, чуть ли ни соборного решения Церкви, дабы не разрушить мир в семье и не слышать претензии, что «неверный в малом и в великом неверен будет» (ср. Мф. 25, 14-30)
Возможно ли сочетание того и другого?
Как же соединить, например, обязательное, годами установленное, посещение и поздравление неверующих родственников с отнюдь не скоромной трапезой и необходимостью выполнения постовых предписаний? Как ответить ребенку на просьбу позвать Деда Мороза, так как он и к Тане, и к Оксане, и Пете, живущим на этой же лестничной площадке, обязательно придет с подарками?
Несомненно, каждый праздник должен быть благочестив и не нести с собой греховное начало. Необходим принцип: «что через меру, то от лукавого». Ведь не секрет, что нынче любое торжество обязательно сопровождается усиленным потреблением напитков, отнюдь не способствующих нравственному началу. «Ты что, уже с утра празднуешь?» — стало повсеместной фразой, как, впрочем, и сверхбойкая торговля спиртным в преддверии любых общих торжеств. Сочетание понятия «праздник» с неудержимым разгулом — беда давняя, но бороться с ним лишь запретными мерами — себе же во вред. Принцип: «запретный плод сладок» — срабатывает всегда.
Искать же где-то на стороне, в иных конфессиях или религиозных верованиях принцип симфонии народного и государственного праздника с православной традицией не надо. Он у нас самих присутствует.
Все мы прекрасно знаем, что, например, праздник Рождества Иоанна Предтечи установлен Церковью в день древнего торжества Ивана Купалы. Установлен промыслительно и с совершенно четкой целью: лишить этот день языческого содержания. И это удалось. Несмотря на прыжки президентов некоторых постсоветских стран через костер, Иван Купала стал лишь этнографическим событием да костюмированным маскарадом.
Шествуя путем фарисейского буквоедства, мы отбиваем у близких, и неблизких, всякую охоту и стремление перешагнуть церковный порог. Более того, совершенно не берется в учет и отбрасывается указание апостола Павла, что «Пища не приближает нас к Богу: ибо, едим ли мы, ничего не приобретаем; не едим ли, ничего не теряем» (1Кор.8:8).
Смысл поста не в том заключается, чтобы не съесть чего-то скоромного. Смысл в другом, в памяти, что пред Богом ходим. Боюсь, что не радуем мы Божью Любовь своей насупленностью, запретными мерами и стремлением создать из себя праведников-надсмотрщиков, которые свысока и с осуждением наблюдают за праздником большинства наших близких. «Любовь — выше поста», — говорил святитель Тихон Задонский.
Надо другим служить, а не заниматься самим собой. Если из-за твоего поста плачет ребенок, то в будущем, как бы ты ни старался, он не будет прихожанином Православной Церкви, а твои родные между собой, что бы ты ни слышал (они ведь тебя любят), обязательно сделают вывод: «Вот до чего попы довели».
Рождественский пост — установление святоотеческое, и он, безусловно, нужен и необходим в деле нашего личного спасения, но не будет «толку» в деле собственного духовного совершенствования, когда пост наш принесет горе и озлобленность.
Можно и нужно сочетать новогодние торжества и наше скромное ожидание Рождества Христова.
Как?
Да очень просто.
Помните: «Вот и Дедушка Мороз, он подарки нам принес»? А разве святитель Николай подарки нужные не дарил? Загнали мы нынешнего Деда Мороза в Лапландию, а он-то скорее всего с Николая Чудотворца списан. Или елочные новогодние гирлянды, они нынче в конце декабря замигают разноцветьем, именно тогда, когда звездочка Вифлеемская в преддверии Рождества зажглась. Детские хороводы (да и взрослые тоже) пред елкой — чем же они хуже ангельского пения «Слава в Вышних Богу»? И разве в словах государственного руководства в предновогодних обращениях не слышится просьбы: «и на земле мир и в человецех благоволение»?
Разумное празднество допустимо, если оно несет радость людям. Главное, чтобы в меру все, по тому определению, которое преподобный Амвросий Оптинский: «Смотри, Мелитона, держись среднего тона; возьмешь высоко — будет нелегко, возьмешь низко — будет склизко; а ты, Мелитона, держись среднего тона».
Не в празднике грех, а в том, как праздновать. И если в новогоднюю ночь ты изначально помолишься (а в любом городе в храмах в эту ночь совершаются молебные пения), постараешься простить всех и ни на кого зла не держать, то затем смело можно и с Новым годом поздравить, и бокал с шампанским пригубить, и дольку мандаринки скушать. Видя радостные лица наши, и Господь возрадуется.
Вместо же мирского тоста рекомендую вот эти слова митрополита Антония Сурожского прочесть:
«Новый год перед нами снова стелется как еще ничем не тронутая возможность. Внесем в этот год вдохновение, войдем в этот год с тем, чтобы творчески пройти прямым путем весь год. Будем идти вместе, будем идти дружно, будем идти смело и твердо. Встретится трудное, встретится и радостное: то и другое нам дает Господь. Трудное — потому что именно темное, горькое, мучительное нам посылает Господь, чтобы принести в это свет, радость, тишину; и светлое — чтобы и нам приобщиться свету, быть детьми света.
Будем идти вместе, заботливо, не забывая друг друга, и тогда к концу года, когда мы оглянемся, окажется, что проложена одна прямая стезя, что никто не упал на краю дороги, никто не забыт, никто не обойден и что у многих в нашей малой общине и через нас — во всем мире — любовь, свет, радость».
И это будет по-православному!