Он старательно изучал игру на гитаре и мог в будущем стать замечательным гитаристом. Он лучше всех играл в футбол и в волейбол и мог когда-нибудь взойти на пьедестал в качестве чемпиона. Ему нравилась его фамилия, и он мечтал о профессии моряка, мечтал ходить в дальние плавания. Но ему суждено было стать тем, кем он стал – Александром Матросовым.
Победа под Сталинградом вызвала наступление нашей армии на многих фронтах. В первый же день нового 1943 года были освобождены Великие Луки, началось освобождение Псковщины, советские войска продвигались в сторону Латвии. Немцы надежно укрепили участок фронта перед полотном железной дороги на участке Локня–Насва многочисленными глубоко эшелонированными оборонительными рубежами. Всюду было построено огромное количество пулеметных дзотов, оборудовано множество артиллерийских и минометных огневых позиций.
Здесь наступала 91-я отдельная стрелковая бригада под командованием полковника Андронова. Ее задачей было прорвать оборону противника и овладеть участком железной дороги Локня–Насва.
Наступило 22 февраля. Второй стрелковый батальон капитана Афанасьева, приблизившись вплотную к деревне Чернушки, взял на себя фронтовое обязательство к 25-летнему юбилею создания Красной амии – какой угодно ценой овладеть этим важнейшим опорным пунктом врага.
Напрасно вы станете сейчас искать на картах деревню Чернушки. Ее нет. Она была полностью уничтожена гитлеровцами именно тогда, зимой 1943 года. Разрушенные дома превратились в огневые точки. Одной из этих точек был трехамбразурный дзот, имевший пять деревянных накатов. Немцы столь надежно его замаскировали, что наши разведчики не засекли его, и когда на рассвете батальон пошел в атаку, неожиданный огонь этого дзота сорвал стремительность натиска. Именно тогда и наступил звездный час героя.
На глазах у рядового Матросова погиб его близкий друг рядовой Андрушенко, получили тяжкие ранения другие товарищи – Копылов и Малинкин. Видя, как они истекают кровью, и решив, что они тоже погибнут, Александр был вне себя от ненависти к врагу, продолжавшему поливать горячим свинцом местность. Знал ли он христианское «Несть лучшей доли, чем положить жизнь свою за други своя»? Во всяком случае, оно было глубоко в его сердце, и в такую минуту мгновенно вспыхнуло.
Подвиг Матросова трудно объяснить иностранцу. Ведь можно было разработать новый план операции, взять деревню не 23 февраля, а 24-го или 25-го, какая разница. К тому же, если взглянуть на карту боя, то видно, как штурмовая группа Губина и штурмовая группа Донского с двух сторон уже брали проклятый дзот в клещи, через час-другой огневая точка противника была бы уничтожена и без подвига Матросова.
Но потому он и Матросов, что в одно мгновенье внезапно ему раскрылся глубинный, тайный смысл бытия, заключавшийся в том, чтобы пойти и подарить свою жизнь грядущей Победе.
А девяностые годы, когда шло злобное развенчание нашей славы, когда враги с наслаждением занимались разгероизацией отечественной истории, доносились и гнусные голоса о том, что Матросов был обыкновенный отморозок, чуть ли не уголовник, которому за какие-то делишки грозил штрафбат, вот, мол, он потому и бросился на дзот. Этой мрази никогда не понять, что такое отдать жизнь за други своя. По понятиям всякой сволочи, жертвовать собой ради других могут только дураки. Как можно разговаривать и спорить с людьми, не имеющими представления о великом, о высоком, с людьми, считающими главной ценностью жизни свою собственную шкуру?..
Юноша Александр Матросов был не ангел. Оставшийся без родителей, он воспитывался в детском доме неподалеку от Ульяновска. Характером отличался вспыльчивым, после очередной драки сбежал из детского дома, был пойман и переправлен в Уфимскую детскую колонию. После войны об этом предпочитали писать так: «был обвинен в нарушении паспортного режима».
Вспыльчивостью, конечно, можно объяснить героический поступок Матросова – увидел гибель товарищей, вскипел, пошел и лег на амбразуру. Но это не вспыльчивость отморозка. Это – вековое воспитание истинно русского человека, многие поколения которого восхищались примерами Александра Невского, Дмитрия Донского, Александра Суворова, Михаила Кутузова, Федора Ушакова. И в такие пронзительные мгновения боя оно сказывается.
Таков русский солдат. Таков он и в Чечне. Вот сидят бойцы, ужинают, говорят отнюдь не о Достоевском и не о философе Солоневиче, говорят о «бабах», о жратве и выпивке, грубо шутят, и если посмотреть на них со стороны, то, может быть, они кому-то покажутся несимпатичными. Но вот в окно влетает граната, падает на пол, и один из этих грубиянов и циников, не раздумывая, бросается на нее и закрывает своим телом, чтобы погибнуть одному, отдать жизнь за други своя.
В этом и есть главная и неразгаданная тайна русской души.
На рассвете 23 февраля 1943 года, идя в бой, рядовой Матросов передал связному письмо, адресованное Лиде Кургановой, девушке, с которой Александр познакомился незадолго до ухода на фронт. Вот это письмо:
«Дорогая Лида! Только что закончилось комсомольское собрание. Почистил автомат, покушал. Комбат говорит: «Отдыхайте лучше, завтра бой». А я не могу уснуть. В окопном блиндаже нас шесть человек, седьмой на посту. Пятеро уже спят, а я сижу возле печурки при свете «гасилки» и пишу это письмо. Завтра, как встанем, передам его связному. Интересно знать: что-то ты поделываешь сейчас? У нас, на фронте, как стемнеет немного, так и ночь. А у вас в тылу – электрический свет. Поди, ложитесь спать часов в 12. Я часто вспоминаю тебя, Лида, много думаю о тебе. Вот и сейчас хочется поговорить с тобой обо всем, что чувствую, что переживаю.
Да, Лида, и я видел, как умирали мои товарищи. А сегодня комбат рассказал случай, как погиб один генерал, погиб, стоя лицом на запад.
Я люблю жизнь, хочу жить, но фронт такая штука, что вот живешь-живешь, и вдруг пуля или осколок ставят точку в конце твоей жизни. Но если мне суждено погибнуть, я хотел бы умереть так, как этот наш генерал: в бою и лицом на запад.
Твой Сашок».
Александр СЕГЕНЬ