Что такое «интеллигенция»?

Несмотря на то, что понятие «интеллигенция» становится все более размытым и, по большому счету, уходит в прошлое, в России продолжаются споры о том, что же такое «интеллигенция»? Иногда этим термином обозначаются не люди умственного труда, не люди, имеющие определенные знания, и даже не люди, обладающие воспитанием и нравственным чутьем, а люди с определенной политической позицией.

Принадлежали ли к «интеллигенции», с точки зрения «хранителей» этого термина, Сахаров и Аверинцев? Нам скажут: бесспорно, да. Являются ли интеллигентами Сурков, Медведев, Патриарх Кирилл? Те же самые хранители крепко задумаются. Наконец, можно ли считать интеллигентами Голикову, Набиуллину, Миронова? Тут законодатели интеллигентской моды скажут: конечно же, нет, это не интеллигенты – это чиновники.

Так вырисовывается определенный социальный и идейный портрет тех, кто может быть причислен к интеллигенции или сам себя считает принадлежащим к таковой. Это люди, всегда оппонирующие государству, вне зависимости от того, что оно из себя представляет; люди, не любящие массовых мероприятий, крупных общественных структур, вообще всего структурированного, включая Церковь. Люди, оппонирующие всем иерархиям и критикующие любые конструктивные действия.

Такого рода позиция часто в истории России была оправданна. Известно, что и власть царского времени, уж не говоря о советской власти, нередко делала ошибки, которые можно и нужно было критиковать. Однако на рубеже позапрошлого и прошлого веков, а уж тем более в советское время упомянутая прослойка людей слишком увлеклась критикой, потому что не знала ничего другого в жизни. Сегодня она дистанцируется от любого участия в государственном и общественном строительстве, ругает не только власть, но и народ, при этом претендуя на некую мессианскую роль.

Такая роль «интеллигенции» была отчасти оправданной в 60-е, 70-е и 80-е годы ушедшего века. Тогда эту естественную для себя роль не могла играть Церковь, и писатели, поэты, художники, публицисты, диссиденты стали квазицерковью. Впрочем, когда страна встала с головы на ноги, эта мессианская роль должна была окончиться. Однако значительная часть упомянутых людей с произошедшим не смирилась, и они по-прежнему пытались играть прежнюю роль, что подвигло их к откровенной русофобии, к стремлению разрушать государственность, системность, любые созидательные общественные механизмы.

Да, таков свободный выбор некоторого числа людей. Но то, что этот выбор сделан, не означает, что с ним и с этими людьми нельзя спорить, так же как и с правомерностью самого понятия «интеллигенция».

На мой взгляд, это понятие искусственное и идеологизированное. С моей точки зрения, никакой особой «интеллигенции» по большому счету нет. Есть писатели, есть художники, есть интеллектуальные чиновники, есть высокообразованные и умные предприниматели, есть ученые, журналисты. И оценивать их мы должны по их делам, по тому, что они складывают в копилку общенационального блага, и, конечно, по их творческим достижениям, силе и красоте мысли, убедительности жизненного примера.

Именно это, а не позерская позиция людей, которые все критикуют, но отказываются что-либо делать, должно быть основой общественной оценки людей, сильных умом и совестью.