Вера и знание не антагонисты.
Православие – поле спасения
Как говорил великий русский педагог К.Д. Ушинский: «Высказанное слово истины бывает иногда гораздо опаснее, чем подставить лоб под вражескую пулю, которая авось пролетит мимо». (К.Д. Ушинский. Собрание сочинений в 6 томах. Том 2. М., с. 52.) Кстати, вы заметили, что наши национальные светочи, несмотря на все дребезжание о свободе слова и уважении к прошлому, все дальше и дальше задвигаются в массовом сознании. Ныне еще многие помнят выдающиеся фильмы о Пирогове, о Попове, Мичурине, об Ушакове, Нахимове, Александре Невском, Суворове, Богдане Хмельницком, вышедшие накануне и после войны, где слово «русский» отнюдь не подвергалось остракизму, не маскировалось в «россиянин», оно было высоким знаком России. В этих фильмах был высокий подвиг во имя народа, бескорыстное служение России, глубокая вера в будущее предназначение Отечества. Ныне же попытки найти средства на съемки фильма «Святой адмирал» (об Ушакове) оказываются тщетными.
Конечно, тогда было трудно показать один из решающих факторов укрепляющего русский народ, возвышающего наших соотечественников. Но высокое художественное мастерство наших мастеров показывало православие как главное начало тысячелетней России.
Помню появление «Войны и мира» Сергея Бондарчука. Небывалый мировой успех. Миллионы зрителей. «Оскар». Конечно, были и у нас злопыхатели. Одна из них (позднее уехавшая в США) кричала: «За такие фильмы надо бить канделябрами!» Почему-то такой вид избиения часто заявляется против русских патриотов (помните, как некий пианист призывал применить его в 1993 году против защитников Белого дома). Но нас помимо мощи исторических сцен, блестящей игры актеров поразило то, что в годы, когда обещали показать «последнего попа», показали молитву и коленопреклонение перед Смоленской иконой Божией Матери, перед Одигитрией самого Кутузова и его войска. Подлинным, вдохновенным православным богатырем показал себя в этом фильме Сергей Федорович Бондарчук.
Конечно, для многих православие не столь очевидно в становлении нации, считается мифическим преувеличением русского патриотической мысли. Кто-то воспринимает это с раздражением, пытаясь сослаться на факт погрома церквей и низвержения колоколов после революции, совершенных якобы и народом. Тут лукавство: «Коммисары в пыльных шлемах», эмиссары, приехавшие из-за границы, ставили перед собой цель не только низвержение самодержавия и свержение русской буржуазии, а в не меньшей, если не в большей степени – разгром православия, разрушение храмов и церквей.
В немалой степени это удалось достичь. Но живительная сила христианской веры все время проявлялась в народе. Не убоявшись наказания, во время довоенной переписи 70% населения указало, что они православные. Это не смогли не учитывать Сталин и его окружение, и с первых дней войны (3 июля 1941 года) коминтерновские обращения сменились православным слогом: «Братья и сестры!» А в самый красный октябрьский праздник (7 ноября), обращаясь к идущим в бой красноармейцам, с трибуны мавзолея, когда враг был в 50 километрах от Москвы, призвал главный, мистический, стратегический резерв, чтобы народ вдохновляли образы великих предков: Александра Невского, Дмитрия Донского, Минина и Пожарского, Суворова и Кутузова…» Первыми в этом ряду Сталин назвал Святых Русской Православной церкви. Стало ясно, что главной глубинной спасительной духовной силой становилось Православие. Оно снова возрождалось.
Никита Хрущев, его агитпроп пытались переломить тенденцию, обещали показать «в XX веке последнего попа». Не вышло. В 80-е – 90-е произошел всплеск и возвращение церкви к массам, некое второе крещение Руси. Конечно, со всеми издержками стремительного роста. Ясно, что при таком массовом потоке идущих по дороге в Храм не все удавалось в церковной православной жизни в обществе. Может, неразличимы ясно и четко часто для многих подвижники, не проявляется в обществе и справедливость, которой учит церковь. И если раньше в 90-е годы Церковь воспринималась теми, кто разрушал великую державу, чуть ли не как союзник, то нынче, разглядев в полной мере ее державную и нравственную сущность, они поняли, что это главная духовная скрепа России. И недаром зоологический наш враг Бжезинский заявил, что «после коммунизма, злейший враг – Православие». Им ли не знать это в веках?
Однако и внутри нашего общества немало и своих не только оппонентов, но и противников православия, кто от интеллигентского высокомерия и нежелания подчиняться каким-либо нравственным правилам, кто от духовной лености, кто от сектантства и нигилизма по нутру. СМИ, да и вся система прессы вбрасывает обличения и обвинения церкви и священства, православия. Вот даже в полнокровной и яркой «Советской России» все чаще проскальзывают материалы сродни публикациям Емельяна Ярославского, со сладострастием громившего Православие и вдохновлявшего воинствующих безбожников на погромы церквей, то есть очагов русского народа. Вот видите, происходит трогательное единство яростных борцов с преподаванием «Основ православной культуры» (то есть основной, главной и классической нашей культуры) и емельяноярославцев.
Правда, у коммунистов это еще и отзвук борьбы национальных, патриотических сил с неотроцкистами, ультралевыми внутри партии, которые, как в свое время было сказано о свергнутых и возвращенных во Францию Бурбонах: «Они ничего не поняли и ничему не научились».
Православная вера, христианские ценности – вековечная основа России. И тут я, конечно, категорически не согласен с утверждением профессора Д. Соловья и публициста А. Севастьянова о том, что Православие ослабло, перестало быть утверждающей, державно-организующей силой. Их скептическое отношение к нынешним священникам и верующим связано, по-видимому, с тем, что к сегодняшней Церкви они неблизки, по-интеллигентски возвышают себя над ней и думают, что в будущем народ обойдется без нее. Может, конечно, но это уже скифы. Боевой народ, но дикий.
Немало боевитых патриотов, которые считают себя православными, предъявляют претензии Патриарху: он должен то, он должен другое. Владимир Крупин в ответ на это спрашивает: «А ты, друг, давно исповедовался, причащался?» – На это следовало недоуменное: «При чем здесь это?» – «А при том, что спроси для начала с себя».
«Кто молится, идет на обедню – это и есть наша опора для созидания», – сказал один владыка. И нет сегодня никакой другой соединительной идеи. Можно сколько угодно придумывать общественных платформ, задач, которые выдвигает та или иная партия, но нет таких идей, которые способны объединить русский народ так, как делает это наша православная вера.
Хорошо, что коммунистическая партия нашла в себе силы отказаться в уставах от «научного» атеизма обязательного, в качестве обязаловки, и выступила за «свободу совести» для каждого члена партии. Я вспоминаю один из Всемирных Русских Народных Соборов, который был посвящен теме «Вера и Знание». И вот на этом Соборе, где выступали и Патриарх, и президент Академии наук, где выступали министры, митрополит Кирилл, ученые, говорили о том, что вера и знание – не антагонисты. Мы с этого поля уже ушли, где пытались сталкивать науку и веру. Я думаю, что на пути самопожертвования, служения высшим идеалам, к чему призывает Церковь, мы и утвердились как русские.
Не дать отлучить народ от классики.
Падение русского языка и литературы – «бедствие хуже, чем война или голод»
Ну и еще одно из главного. Это отлучение русского человека от отечественной культуры и языка. Государство (а кто еще?) на культуру махнуло рукой. Наши люди, наше общество опускаются все ниже и ниже в культурных запросах. От самой читающей страны в мире, от выдающегося кино, живописи, от гениев Шолохова, Свиридова, Бондарчука мы опустились в разряд невежественных и безразличных к своей культуре стран, к массовой шоу-культуре, часто ниже пояса. Большинство наших вузов оканчивают люди, не знающие и не понимающие историю, литературу, искусство. Образование, с его ЕГЭ и программой вузов готовит невежественных людей, которым не нужна культура и которые неспособны мыслить широко, панорамно, всеохватно, ибо для этого не хватает знания. Надо снова вернуть духовную силу настоящему искусству, подлинной культуре, глубокой науке.
Ну и одно из самых главных богатств, которое выкачивают из нации, не вкладывая никаких инвестиций в его пополнение,– это русский язык. Конечно, он и сегодня остается великим и могучим, но скорее в виде могучих гор и возвышенностей, грохочущих водопадов и разливистых рек классики. А его сегодняшние чистые истоки пытаются замутить, отвернуть от тех, кого они могут напоить живительной влагой.
На язык идет не меньшая, если не большая атака извне. Силы тьмы понимают его первородность и созидательность. Ведь «Вначале было Слово» (!), и далее не менее высветляются его истоки: «И Слово было у Бога» (!). И предопределяющее его смысл и высоту «И Слово было Бог»! Поэтому, когда ныне покушаются на язык, коверкают, портят его, подменяют чужеродным туманом, покрывают его скверной, цинизмом и пошлостью, то это покушение на Бога, на Его высоту. Это действие демона и князя тьмы против смысла жизни человека.
Когда несколько лет назад мне вручали орден Дружбы в Кремле, я поблагодарил за то, что была отмечена неустанная борьба нашего Союза писателей в защиту русского языка, и сказал в общем-то известные слова: «Если изменяется экономическая система, но у народа остается его язык, то и народ остается. Если изменяется политический строй и даже исчезает государство, но у народа остается его язык, то и народ остается. Если разрушается, деформируется, исчезает язык народа, то и народ исчезает, остается народонаселение».
Я далек от мысли, что именно это выступление в Кремле привело власть к объявлению следующего года Годом русского языка. Однако положение с русским языком не только не улучшилось, но ухудшилось. Фактически отказано в праве уметь излагать свои мысли по-русски в сочинениях. Его знание не стало главным для ученика, выпускника школы. А уж для заезжего гастарбайтера или нашего соотечественника с Кавказа такая задача даже и не ставится, а шуму о необходимости «мультинационального котла», соединяющего народы, в наших либеральных СМИ полно.
Добейтесь, господа хорошие, помогите им, чтобы они знали русский язык, и масса нерешаемых проблем общения и понимания уйдет на задний план. Нужно создавать бастионы по изучению и защите русского языка, иначе мы перейдем в разряд народонаселения.
Вот одно предостерегающее нас, народ наш, страну нашу высказывание:
«...Язык – воплощение народного духа; вот почему падение русского языка и литературы есть в то же время падение русского духа. Это воистину самое тяжёлое бедствие, какое может поразить великую страну. Я употребляю слово бедствие вовсе не для метафоры, а вполне искренно и точно... Для всех нас падение русского сознания, русской литературы, может быть, и менее заметное, но нисколько не менее действенное страшное бедствие, чем война, больше, чем голод...»
(О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы // Мережковский Д.С. Эстетика. Критика. Т.1. М. 1994.)
Многие годы бьется за распространение и за защиту русского языка великий подвижник профессор Всеволод Троицкий. Проводит встречи, «круглые столы», он боролся вместе с нами за возвращение буквы «ё».
Надо находить силы, средства для поддержки преподавателей русского, вырывать время и место у телевидения, в журналах, газетах. Надо возвращать русскую литературу, ее классику и продолжающих традиции современников. За это борется и профессор Иван Гончаров из Санкт-Петербурга, продолжающий со своими коллегами разрабатывать программу обучения «Русская национальная школа».
Надо, чтобы в клубе, дворце культуры, на вечерах молодых появились чтецы, не пошлые сегодняшние юмористы-забавники телешоу, а те, кто внятно, с точными человеческими интонациями, верными фонетическими ударениями читает лучшие стихи и прозу русской литературы.
Зал ведь замирает, когда Василий Лановой, великий подвижник русской речи, на сцене (он возглавляет кафедру художественного слова), читает Пушкина, Тютчева, Маяковского. Недавно взял у нас книгу стихов раннего Василия Белова и поразил им аудиторию. В Китае, два года назад, на встрече с делегацией наших писателей в Шанхайском университете студенты читали нам параллельно куски прозы на русском и китайском языках из книг Валентина Распутина о Сибири, о Байкале. Как искусны были они в чтении, какие точные акценты ставили в словах, как улавливали не только смысл, но и интонацию автора, но и его внутреннее отношение к написанному. Аудитория то замирала, то смеялась, то взрывалась аплодисментами. Звучала русская речь! Валентин Григорьевич только покачивал головой.
Недавно я был поражен, из Санкт-Петербурга, из одного из цехов Кировского завода, где сидели работники завода на стульях, передавали замечательный по духу и совсем неожиданный для нашего шоу-времени вечер Николая Рубцова. Как слушали люди стихи, песни, письма Николая, работавшего в свое время на Кировском. Можем же, когда сердце не остыло, когда душа вслушивается, когда память встрепенется, дойти русским словом до многих.
Память, традиция – компас поколений
Память, традиция – это основные духовные оси России, на этом она держится, и это составляет ее образ.
Те писатели, которые придерживаются нравственной, державной ориентации, а это наш Союз писателей России, и выстраивают свое творчество по этой линии, ибо этот ее духовно-культурный ряд возведен в веках.
Поэтому Союз писателей России стал соучредителем Всемирного Русского Народного Собора вместе с Русской Православной Церковью, поэтому создан Клуб православных писателей, это и наш Центр духовно-нравственного, патриотического воспитания имени святого праведного адмирала Федора Ушакова, в связи с этим в таких двух выдающихся премиях Союза писателей, как премии имени Александра Невского и «Имперская культура», центральное место занимают книги о духовных подвижниках, о державниках, о подлинных героях, которых массовая информационная машина игнорирует, забывает, не культивирует.
Мне хотелось бы еще раз подчеркнуть великую миссию нашей литературы, русской литературы, литературы всех народов России в Великой Победе, способствовавшей сплочению всех сил перед лицом злейшего врага, показавшей высочайшие образцы публицистики, прозы, поэзии, драматургии. Мы должны отдать должное нашим предшественникам, которые в годы войны в воинском стане воспевали подвиг и мужество воина и труд работников тыла, а в послевоенное время осознавали и художественно воплощали в своих произведениях драму и героизм войны, склоняли голову перед жертвами и славили героев. «Высокое слово правды» – такой была повестка последнего пленума Союза писателей, которое помогло выстоять нашим воинам.
Наши высшие власти добились, чтобы творчество А.И. Солженицына обязательно изучалось в школе. Уверен, что надо добиться, чтобы литературу военной поры обязательно изучали в школе, если мы хотим, чтобы молодое поколение знало истину, знало героев, следовало им. Думаю, что за это надо бороться.
Литература об Отечественной – это великая литература, это золотые страницы нашей отечественной словесности. Ведь без этой свидетельницы времени нашей страны нашим людям навязывается статус безвольного, расслабленного человека, комплекс вины.
Удивительно, но чем дальше мы удаляемся от мая 1945 года, тем больше у нашей победы оппонентов и врагов.
Те, кто с благодарностью говорил тогда и ещё десятки лет назад о решающем вкладе Советского Союза, советского русского и других народов нашей страны в победу, стали вначале умалчивать, а потом и отрицать это. Они забыли, что 600 тысяч наших воинов полегли на территории Польши, сотни тысяч – на полях сражений на Украине, в Белоруссии, в Прибалтике, Венгрии, Румынии, Чехословакии, Германии.
Стали ли известны вопиющие факты, отрицающие этот вклад? Да нет. Отменен ли Нюрнбергский приговор? Нет, его пока что не отрицают.
И этот зловещий, махровый антисоветизм привел к распаду страны победителя, к той исторической драме, о которой сказал Владимир Путин. Этот антиисторизм, антисоветизм привели к тому, что эс’совцы шествуют по улицам Риги, убирается памятник советского солдата в Таллине, Бандера становится героем Украины, Власов выдается за борца с коммунизмом, за пламенного предшественника Беловежской тройки.
Отсюда война не Отечественная, не Священная, а как это продекларировано в организации ОБСЕ, куда мы так трепетно рвемся, была «война двух хищников», война Германии и России (обратите внимание, не СССР), это была схватка Гитлера и Сталина. Ну и отсюда нужно громить, как они говорят, «Победоманию» в нынешней России.
Но ведь полный исторический идиотизм говорить, что войну выиграли вопреки Верховному Главнокомандующему. Несмотря на всю идеологизацию, все-таки надо пытаться исторически объективно оценивать роль.
Может, и тем, кто затевает свалки в нашем обществе, не следует раскалывать общество. Вот я не раз встречался, в том числе и по вопросу Верховного. Все прославленные писатели, Герои Советского Союза Владимир Карпов, Михаил Борисов, известные всей стране Юрий Бондарев, Михаил Годенко, Семён Борзунов, Семён Шуртаков, Михаил Лобанов могли бы высказать своё мнение. А на телевидении показывают только тех, кто поддерживает организованную провокационную кампанию. Ведь это и есть фальсификация.
Михаил Годенко, автор великой книги «Минное поле», сказал ещё недавно: «Нет, мы – моряки, когда шли в атаку, не кричали «За Сталина!» Но скажи нам тогда, что Верховный – трус и предатель, мы бы посчитали, что это геббельсовская пропаганда, и застрелили бы того, кто это говорил».
Самочувствие нации
От давления всех социальных, информационных антидуховных причин русский народ теряет уверенность, не так давно у него попытались отобрать Великую Победу. Он стал грудью на защиту своих героев. Но зато атака на его историю поистине масштабна. Низведение ее на уровень пороков, убийств, варварства и бескультурья в немалой степени удалась.
Соцопросы показывают тяжелое самочувствие нации. То, что Россия – великая нация, обозначили лишь 46% опрошенных, не верящих в это – 31%.
Лишь 12% назвали Россию сверхдержавой. Францию – 13%, 21 % – Англию, 23% – КНР, 27% – ЕЭС, 25% – Германию, 37% – Японию, 61% – США.
Можно было бы отнести это к сверхкритическому отношению русских к себе, но сплошь и рядом повторяется: «Россия теряет пассионарность», «свою витальность».
Конечно, на самом деле это не так, великие резервы таятся в душах и сердцах русских, надо только вывести на первый ряд в обществе подвижников, дела делателей, милосердцев, новаторов, работников нивы и станка, бескорыстных и вдохновенных ученых, праведных священников, учителей, библиотекарей, тех, кто торгует плодами своего труда, честных юристов, тягловых военных. Надо найти способ одухотворить и наполнить созидательным духом нации ТВ и СМИ. Пора остановить это гламурное, желтопресное море пустых звезд, красивых экранных пустышек.
Пришел и продолжает находиться в обществе многогранный кризис. На кого может опереться держава в его преодолении?
Если она исключает из этого русский народ или относится к нему с подозрением, то вряд ли возможно преодоление нашего отставания без его национально осознанной деятельности.
С русским народом все можно преодолеть, без его участия в любых акциях, национальных проектах, модернизации все это обречено на безжизненность, неудачу и даже провал.
Что делаем?
Специально не озаглавил этот раздел вечным русским вопросом, обращенным куда-то вдаль: «Что делать?» Обозначаю его множественным: «Что делаем?» Ибо без такой постановки есть некая философская неопределенность, перемещение вектора дела к кому-то, а не к себе, не к своему кругу сотоварищей, не к коллективу, не к народу, а к призрачным вождям. Эту программу предстоит вырабатывать, все время насыщать, прочеркивать генеральные линии и полезные тропинки. Я внутри размышлений наметил некие тропинки, теперь думаем вместе, делаем вместе.
Ну и какими же путями выходить на укрепление духа, самосознания, созидательности русского народа? Вычленяются главные и не менее важные второстепенные задачи.
I. Мы уже сказали: главное – это укрепление Веры, православия в жизни русских людей.
Можно сколько угодно придумывать политических, общественных платформ, но ни одна из них неспособна воссоединить народ, нацию, как это делали Христианская Вера, православие.
И по этому пути, пути самопожертвования и служения высшим идеалам, тем общечеловеческим (которые утвердились как русские), нравственным ценностям надо идти и искать уже в новое время опору для русского народа, для других народов страны.
В этом разделе ценно то межрелигиозное сотрудничество, которое установилось у нас в стране за многие годы и даже века. Особенно с исламом. Ведь недаром при Екатерине II был учрежден муфтият в Уфе. И у нас никогда не было религиозных войн.
II. Наша русская культура, наша классика, производное Христианства Наш Язык – одна из фундаментальных основ существования, развития русской нации.
Это должна быть одна из главных задач – не дать уйти с этой основы, не дать разрушить нашу культуру, не дать изменить, исказить наш язык и сделать нашу нацию вульгарной, дикой, немой.
III. Великая традиция – память народная. Помнить победы, помнить жертвы.
IV. Великая цель рождает великую энергию. Надо сделать понятным, доступным, а главное, высоким представление о том, во имя чего, как мы живём. Мало говорить об абстрактной модернизации, надо обозначить это, как конкретные программы для человека, общества, России. Надо не дать погасить дух созидания, поддерживать эти очаги созидания в семье, поселке, в городе, в коллективе.
Один пример: В.В. Путин проехал по трассе «Хабаровск – Чита».
Газеты представили это событие, как некую интересную, даже забавную информацию. А ведь на самом деле это великое событие: инженерное, экономическое, транспортное, государственное, геополитическое. Ведь, по сути дела, открывается державная дорога, автотрасса «Москва – Владивосток». Возможно, и ряд других осуществляемых проектов представить обществу как пунктир важных, одухотворяющих дел. Мы предложили министерству транспорта проект «Дорога», в котором расскажем об инженерах, строителях, проектировщиках, транспортниках. Это же подвиг.
V . Ну и, конечно, нужно высокое ободряющее слово, обращенное к русскому народу, русской культуре, русскому языку.
VI . Еще и еще раз надо подчеркнуть, что русский человек, как говорил Достоевский, – «всечеловек», то есть ему близки и понятны все боли и радости мира, окружающих его людей и народов. Мы, Россия, – великое многонациональе. Мы, русские, – в единой семье народов России, да и мира, не собираемся возвышаться над ними, ни падать ниц, унижаться ни перед какой цивилизацией, ни перед какой-либо страной.
Но гордость национальная, самоуважение, высшее знание и мудрость должны быть нашими национальными чертами.
И как писал Игорь Северянин, намаявшись за границей:
Что толку плакать и тужить,
Россию надо заслужить.
Давайте будем пытаться заслужить Россию.
Вспомним слова: Великая Россия
У нас как-то отвыкли считать под градом обвинений России в цивилизационных, исторических, этических грехах, что Россия – страна великая, каким бы ВВП ни измеряли ее. Когда в годовщину вторжения Грузии в Южную Осетию туда высадился наш десант, десант писателей России, мы провели там во всех школах «Урок мира», мы выступили на пограничных заставах и везде ощутили любовь и благодарность.
Все осетины, от школьника, учительницы, продавца на базаре и Президента Кокойту, говорили о Великой России, о Святой Руси. Да как-то сразу это требовало и от нас самых высоких усилий в служении ей. Но это показывает и то, что за Россию молятся и переживают многие люди на земле, отнюдь не русские по национальности.
Лет пятнадцать назад в Государственной Думе ко мне подошел один депутат и сказал: «Дорогие русские братья, боритесь за Россию, ведь если она исчезнет, то исчезнем, как индейцы, и мы, ваши младшие братья, тувинцы и хакасы, нас поглотят или американцы, или китайцы. Мы молимся за вас». Да, за Россию молится немало добрых и честных людей.
Молитва о народе русском
Не хочу заканчивать эти размышления и вопросы никакими большими и четкими выводами. Это сделают многие собрания, конференции, соборные встречи, митинги, марши. Надо и надо семь раз отмерять. И придет время, когда один раз будет отрезано в нашем представлении о Русском Деле.
Я хочу обратиться к великой мистической и загадочной молитве. Конечно, не случайно, что она появилась не у нас в России. Россия в то время открыто не молилась. Ее чада сражались друг с другом. И только в далекой, отделенной стеной гражданской войны от России Югославии прозвучала эта великая молитва святителя Николая Сербского – молитва о русском народе:
«Всемудрый Боже… внемли и услыши молитву нашу за Твой русский православный народ!»
Понимая причины бед, обрушившихся на Россию, святитель Николай страстно молился:
«Ты допустил, чтобы самый верный Твой слуга подвергся тяжелым мучениям, как допустил мучения для первых апостолов Твоих, пророков и праведников. Весь обнажен и изранен, брошен слуга Твой на гноище… Мучения лютые, а человек слаб: Господи, помоги! Воздвигни слугу Твоего и уврачуй раны его…»
Святитель Николай знал, сколько страданий обрушивалось на русских людей, независимо от того, в каком стане они находились. Он объяснял себе и другим, что страдания не напрасны.
«Знаем, Господи, Боже наш, что Ты по всемудрому промыслу Своему допускаешь страдания избранных Твоих, чтобы, как золото на огне и через огонь страданий очистились от земли и еще больше засияли».
«Но не допусти, Боже, милости и любви, чтобы Сатана долго насмехался, лицемеры долго издевались над Твоим крестоносным народом русским…»
«Православные знают, – молится святитель Николай, – Что и Твое славное Воскресение, Христе, совершилось поруганий, крестных мук и смерти…»
И далее в молитве исходя из этого возвышающаяся и великая надежда: «Поэтому мы в свете Твоего страдания воспринимаем мрак русского страдания и ожидаем воскресную его славу».
Святитель молится о главном: «Сегодня для великого русского народа нет человека в мире, который мог бы помочь ему без Тебя, Боже наш и Спаситель наш, – святитель Николай взывает: – Не отложи, Господи Благий, Твою помощь».
Думаю, что окончание молитвы укрепляет дух русских людей.
«Ты Скоропоспешный на помощь. Не отложи и не откажи, но как милосердный самарянин, обратись к народу русскому, подвергшемуся нападению от разбойников, всему избитому, и подай ему руку, и исцели ему раны, и возврати ему здравие, сияние славы, чтобы самый верный слуга Твой прославлял Тебя в будущем еще больше, чем славил Тебя в прошлом – Тебя, Спасителя своего, со Отцем и Духом Святым во веки веков. Аминь».
Мы видим, как в сиянии многочисленных храмов нисходит Божие милосердие на русский народ, но рядом еще царят страдание и муки. И от усилий, молитв, созидания православных, всех соотечественников зависит возвращение благоденствия и подлинной государствообразующей роли русскому народу.
Валерий Ганичев