Добавлено:

Убийство чудотворной иконы

Николай Коняев завершил работу над новой книгой «Шлиссельбургские псалмы» («Тайны Шлиссельбургской крепости»)


У основанной внуком Александра Невского князем Юрием Даниловичем крепости «Орешек» огромная история, наполненная воинскими подвигами, дипломатическими интригами и мистическими тайнами.
Век за веком здесь происходили сражения и заключался вечный мир. Эти события во многом определяли историю всей страны.

Здесь разыгралась душераздирающая трагедия императора Иоанна Антоновича.

Здесь вершились события, подлинного значения которых мы не можем по-стигнуть до сих пор. Такова, например, вся история, связанная с обретением в Шлиссельбурге замурованного в стене Чудотворного списка Казанской иконы Божьей Матери. Обрели этот Шлиссельбургский образ при штурме Орешка Петром I, а утраченным он оказался, когда в Шлиссельбургскую крепость заточили человека, который уничтожил первообраз Казанской Божьей Матери.
Об этих практически совершенно неизвестных историях и рассказывает книга Николая Коняева «Тайны Шлиссельбургской крепости».

В послепетровские времена крепость утратила свое военное значение и начала использоваться как государственная тюрьма.

В книге Николая Коняева на примере историй узников Шлиссельбурга показано, как десятилетие за десятилетием формировался в нашей стране особый тип государственных преступников, так называемых революционеров, которые ради каких-то зачастую непонятных им самим целей готовы были пойти на любое преступление.

Финал книги – сожжение в 1917 года Шлиссельбурга выпущенными на сво-боду преступниками.

Предлагаем вашему вниманию главу из этой книги: «Убийство чудотворной иконы».

«Мы имеем тех преступников, каких заслуживаем».
Евгений Рудольфович Эйхгольц,тюремный врач Шлиссельбургской крепости

«– Какой придерживаетесь веры?
– Какой хотите»...
Из допроса клюквенника Варфоломея Стояна (Чайкина)



Герман Александрович Лопатин, первый переводчик «Капитала» Карла Маркса и убийца знаменитого, так досаждавшего народовольцам жандармского подполковника Георгия Порфирьевича Судейкина, известен еще и тем, что, отбывая пожизненное заключение в Шлиссельбургской крепости, он снял со стены камеры повешенную сюда икону Богородицы, расколол ее на щепки и выбросил в унитаз.
Случилось это в июле 1904 года.
В те самые дни, когда в Казани произошла трагедия, потрясшая всю Россию.

1.


Еще в царствование Иоанна Васильевича Грозного после страшного пожара, уничтожившего 23 июня 1579 года весь посад, дочери казанского стрельца Матроне явилась во сне Богородица. Она указала место на пепелище, где 8 июля 1579 года и откопали облеченную в ветхое вишневое сукно – это был рукав однорядки – икону…

Тотчас послали известить Казанского архиепископа Иеремию, но он посчитал ненужным смотреть, что отыскала несмышленая девочка, и к месту находки явился священник из ближайшей к пожарищу Николо-Гостинодворской церкви. Первым этот священник и поднял икону, чтобы поставить на приготовленный помост.
Звали его Ермолай…

Пятьдесят лет исполнилось ему тогда, но словно и не было их – в непроницаемых сумерках времени скрылась прежняя жизнь. Едва только взял Ермолай в руки Чудотворный образ, спала пелена, и сразу во всей духовной мощи явился перед Русью великий святитель патриарх Гермоген.

И случайно ли, что этот Чудотворный образ и сопровождал поднявшееся по призыву патриарха Гермогена ополчение Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского на его пути до Москвы?

Чудо, которое совершила икона с иереем Ермолаем, превратив его в грозного святителя, оказалось только прообразом чуда, совершенного 22 октября 1612 года, когда перед Пречистым Ликом Казанской иконы Божьей Матери разъединенные политическими симпатиями и антипатиями, враждующие друг с другом русские люди вдруг очнулись и, ощутив себя единым народом, сбросили с себя вместе с обморочностью смуты и ярмо чужеземных захватчиков…

И вот 29 июня (12 июля) 1904 года в час ночи из летнего храма при Богородицком женском монастыре эта чудотворная икона Казанской Божьей матери была похищена...

Кражу совершили профессиональный церковный вор Варфоломей Андреевич Стоян, называвшийся Чайкиным, и его подельник, карманник Ананий Комов.

В ту же ночь на окраине Казани, в доме Шевлягина по Кирпично-Заводской улице, где Стоян-Чайкин арендовал целый этаж, эти монстры разрубили топором первообраз чудотворной иконы Казанской Божьей Матери, чтобы побыстрее отделить от нее драгоценные камни и золото. Обломки и щепки от Чудотворной иконы теща Чайкина, 49-летняя Елена Ивановна Шиллинг, «отталкивающей наружности старуха, тип старой сводни», сожгла в железной печке.

2.


Надо отдать должное полиции.
Расследование преступления было проведено грамотно и оперативно.
Смотритель Александровского ремесленного училища Владимир Вольман, прочитав в газетах, что при краже был сломан замок наружной двери собора, сообщил в полицию о золотых дел мастере Николае Максимове, заказавшем у него в училище мощные разжимные щипцы, совершенно ненужные в ювелирной работе.

Максимов после очной ставки с Вольманом сознался, что заказал щипцы по поручению своего давнего покупателя Федора Чайкина.
Полиция, несмотря на поздний вечер, немедленно отправилась в дом Шевлягина по Кирпично-Заводской улице, однако обнаружила там только Елену Ивановну Шиллинг и дочь Прасковьи Кучеровой девятилетнюю Евгению. Сам Чайкин за несколько часов до появления полиции вместе со своей гражданской женой Прасковьей Кучеровой уехал на извозчике на пристань.

18 июля Чайкин и Кучерова были задержаны в каюте прибывшего в Нижний Новгород парохода «Ниагара». У задержанных оказались фальшивые паспорта на имя супругов Сорокиных.

К тому времени полиция уже произвела тщательные обыски на квартирах Максимова и в доме Шевлягина. На квартире Максимова были найдены жемчужины, в которых монахиня Варвара, состоящая многие годы при чудотворной Казанской иконе, опознала украшения с похищенной святыни.

Успешным был обыск и на Кирпично-Заводской улице.
Полицейским удалось найти тайники, наполненные драгоценностями. Согласно протоколу в ходе обыска удалось обнаружить: «куски пережженной проволоки, 205 зерен жемчуга, перламутровое зерно, камешек розового цвета, обломок серебра с двумя розочками, 26 обломков серебряных украшений с камнями, кусочек золота, 72 золотых обрезка от ризы, завернутые в рукав платья, 63 серебряных обрезка ризы и венца, пластинка с надписью «Спас Нерукотворенный», серебряный убрус, смятый в комок, и другие подобные предметы».
Важные показания дала девятилетняя Евгения Кучерова.

Она показала, что накануне кражи Чайкин вместе с Ананием Комовым уходил поздно вечером из дома. Каждый имел при себе шпалеру (револьвер).

Девочка проснулась на рассвете и увидела, как отчим рубит секачом икону Спасителя, а Комов топором – икону Казанской Божьей Матери.
Разрубленные куски иконы были сложены в железную печь, после чего бабушка (Елена Шиллинг) зажгла огонь…

От дыма она вытирала рукавом глаза, и это не понравилось Чайкину.
– Мамаша у нас сегодня плаксивая... – сказал он Комову.
Читаешь эти показания и вспоминаешь сон, приснившийся в 1579 году дочери казанского стрельца Матроне.

Прекрасным в этом сне был лик Богородицы, но дышал пламенем.
– От иконы исходило пламя, и прямо на меня, будто готовое сжечь… И голос я слышала… – Матрона наморщила лоб и повторила, стараясь не пропустить и не перепутать ни одного слова. – Если ты… не поведаешь… глаголов Моих… то Я… явлюсь в другом месте…
Сверстница Матроны Евгения Кучерова через 325 лет воочию увидела это ужасное пламя.

Оцепенев, смотрела она, как режет отчим сияющие драгоценными камнями ризы. Потом подняла с полу откатившийся камешек с Казанской иконы Божьей Матери и сжала его в кулачке.

Показания Евгении Кучеровой помогли задержать последнего подозреваемого – «юркого, подвижного человека с плутовато-хищным выражением глаз и характерным длинным тонким носом, загнутым кверху, Анания Комова.

Он был арестован в день праздника Казанской иконы Божьей Матери.


3.


Тем летом произошло долгожданное для России событие. 30 июля 1904 года родился наследник престола царевич Алексей.

«Когда я буду царем, – скажет он своему наставнику, – в России не будет бедных и несчастных».

Но мы знаем, что ненавистники России помешали стать царем этому долгожданному царевичу, родившемуся – увы! – после того, как святотатцами уничтожена была великая святыня России…

После уничтожения Казанской иконы Божьей Матери начинаются и самые тяжелые поражения в Русско-японской войны, и Кровавое воскресенье, и вся смута 1905 года…

Странно и как-то обреченно переплетаются между собою даты тех событий…

Слушание дела в казанском окружном суде происходило в дни, когда японцы пошли на четвертый штурм Порт-Артура.

Столь схожий с героями Горького Варфоломей Стоян (Чайкин) рассказывал на суде, как сжигали они национальную святыню России. Он говорил это и «суетливо, с гримасами всматривался в публику» своими «наглыми до дерзости глазами».

Строчили в блокнотах газетные репортеры.
Присяжные заседатели, позевывая, слушали рассказ убивца чудотворной иконы.

Согласно их вердикту Варфоломей Стоян за свое преступление получил 12 лет каторги, Ананий Комов – 10 лет каторжных работ. Приговор ювелиру Николаю Максимову – два года и восемь месяцев арестантских рот и по пять месяцев тюремного заключения Прасковье Кучеровой и Елене Шиллинг.

В день оглашения вердикта суда присяжных японцам удалось овладеть гос-подствующей над Порт-Артуром высотой, и они начали вести прицельный огонь по русским военным кораблям, стоящим на рейде…
Разумеется, сатанинское деяние Варфоломея Стояна (Чайкина) и его тещи «старой сводни» Елены Ивановны Шиллинг, отличается от замешанной на откровенном глумлении благотворительности купца Багрова, от русофобских сочинений Горького, от холодной ненависти к православию Германа Александровича Лопатина, от поздравительных телеграмм, которые посылали японскому микадо революционные петербургские студенты, но отличается только своими масштабами.
По сути, это однотипные явления.

Одна задача тут – как можно сильнее оплевать и унизить русского человека, одна цель – лишить его всякой надежды на национально-ориентированное устройство своей собственной страны…

4.


Признание Петра I, сделанное им после штурма Орешка: «Чрез всякое мнение человеческое сие учинено и только единому Богу в честь и чуду приписать» – это речь русского царя.

И когда прозвучали эти слова, буквально через несколько дней караульный солдат увидел замерцавший из-под кирпичной кладки свет Казанской иконы Божьей Матери, замурованной здесь, когда в годы смуты шведам удалось захватить Орешек.

Явственно было явлено и царю, и солдату, как смыкаются эпохи…
В 1611 году, перед тем как пойти на штурм, молились ратники Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского перед Казанской иконой Божьей Матери. Задержавшись на девяносто лет, 1611 год пришел и в древнюю русскую крепость Орешек. И здесь, завершая освобождение Руси от иноплеменных захватчиков, явилась Пречистая Богородица Казанским ликом своим!

Мы уже говорили, что священник Ермолай, первым разглядевший Икону Казанской Божьей Матери, превратился в святителя Гермогена, но нам неведомо, кем стал солдат, первым увидевший Шлиссельбургский образ Казанской иконы Божьей Матери. Может, он погиб в бесконечных петровских войнах, а может быть, закончил жизнь в крепостной неволе?

Другая эпоха, другое время пришло…
Петр I – сохранились только глухие упоминания о его распоряжении поместить обретенную икону в крепостной часовне – по сути, никак не отреагировал на находку, не захотел вдуматься в то великое значение, которое скрыто было в произошедшем чуде.

Почему он не пожелал придать государственного статуса чудесному обретению иконы Казанской Божьей Матери в Шлиссельбурге?
Может быть, ему не хотелось начинать историю новой столицы с напоминания о смуте, в которой его прадед, возведенный в митрополиты Лжедмитрием I, а в патриархи – Лжедмитрием II, играл не самую героическую роль? Или ему важно было показать, что приневские земли он не освобождает, а завоевывает для России впервые?

Разница незначительная, если оценивать результаты военной кампании, но чрезвычайно существенная, если задуматься о духовном смысле войны, которая велась тогда на берегах Невы.
Говорят, что Петр I прорубил окно в Европу…

На самом деле окно в Европу здесь было всегда, и требовалось только отодрать старые шведские доски, которыми это окно пытались заколотить.

Но Петр всё делал сам, и даже когда он действовал в русле определенном всем ходом русской истории, он действовал будто никакой истории не было до него и вся она – это беда всех наших реформаторов! – только при нем и начиналась…

Как бы то ни было, но Петр не придал государственного статуса чудесному обретению иконы Казанской Божьей Матери в Шлиссельбурге.
Шлиссельбургский образ почти целое столетие прождавший за кирпичной кладкой человека, который освободит здешнюю землю от неприятеля и вернет икону России, так и остался за стенами крепости.

5.


В начале ХХ века в Ростове-на-Дону вышла брошюрка Александра Степановича Пругавина «Прошлое и настоящее Шлиссельбургской крепости».

«Июль месяц 1880 года мне пришлось прожить в деревне Дубровке, на Неве, около Ладожского озера, – «вроде как на даче», по словам моего хозяина.

Как-то раз вечерком заходит ко мне этот хозяин и спрашивает, не поеду ли я в «Шлюсин»?

Шлюсином народ величает здесь уездный город Шлиссельбург.
– Там завтра (разговор происходил 7 июля) престольный праздник Казанской Божьей Матери... Явленная икона... Народу что на этот праздник собирается – страсть, со всех мест. Пароходы только лишь успевают перевозить... Икона чудотворная, многим, говорят, помогает... И явилась-то она, спервоначалу в крепости, а уж опосля ее, значит, в город перенесли. Одначе этот день и поныне в крепости соблюдают. Невольников выпущают во двор, и ходят они по двору на воле целый день... Крепость – и ту на этот день отворяют, и всех, кто, значит, только пожелает – всех туда пущают. Такое уже разрешение, стало быть – что хошь смотри».

Герою очерка захотелось побывать в знаменитой тюрьме, и он отправился в путь.

«Катер подъезжает к пристани. Мы выходим на крохотный клочок берега, примыкающий к крепостной стене. Почти в самой средине стены высится широкая, массивная башня, называемая «государевой». Через эту башню идет ход в крепость; день и ночь ход этот оберегается крепким караулом. Нас пропускают, однако, без всяких процедур и затруднений.

Направо и налево от входа, вдоль крепостных стен, расположены помещения для арестантов и конвоя; тут же помещаются различные мастерские. Крепостной двор представляет собою маленькую площадку, стиснутую со всех сторон угрюмыми тюремными стенами. На этой площадке расположены: церковь, дом коменданта крепости, разные службы и другие постройки, в которых помещаются офицеры, доктор, священник и т. д. Зелень газонов и небольшие группы деревьев, расположенные между постройками, не в состоянии смягчить тяжелого впечатления, навеваемого общим видом тюремных стен и башен.
Все, приехавшие на катере, направились в церковь. Но оказалось, что мы опоздали: обедня уже окончилась, и священник вместе с явленной иконой уехал в город для участия в крестном ходе. Нас встретил лишь один церковный сторож»...

Это одно из немногих описаний празднования чудотворного образа Шлиссельбургской Божьей Матери, списанного еще до прославления Казанской иконы Божьей матери непосредственно с первообраза.
Малое количество описаний празднования чудотворного образа, Шлиссельбургской Божьей матери, объясняется тем, что либеральные порядки продолжались в крепости не так долго.

6.


Уже в 1907 году в Шлиссельбурге началось создание новой каторжной тюрьмы.

Первым делом перестроили старую солдатскую казарму 1728 года.
В надстроенном третьем этаже разместили тюремную больницу, а на первом и втором этажах – восемь общих тюремных камер с железной решеткой от пола до потолка. Так возник первый тюремный корпус, который заключенные называли «зверинцем».

Возле Государевой башни разместились изолятор для психически больных и церковь.

В 1907–1908 годах перестроили старую тюрьму – второй тюремный корпус, прозванный заключенными Сахалином.

В 1911 году закончилось строительство нового самого большого четвертого корпуса, и теперь в Шлиссельбурге могло одновременно содержаться около тысячи заключенных.

Так что, возвращаясь к очерку А.С. Пругавина, скажем, что не очень-то и понятно, когда это в Шлиссельбурге «двери отворяли и всех, кто, значит, только пожелает – всех туда пущали».
Но это и не важно.

Для нас существенней свидетельство А.С. Пругавина, что в начале ХХ века чудотворный образ находился в Шлиссельбурге…

Шлиссельбургский образ Казанской иконы Божьей Матери находился в кре-пости и тогда, когда привезли в Шлиссельбург нового вечника Варфоломея Стояна (Чайкина).

После приговора суда в Казани Стоян отбывал наказание в Мариупольской тюрьме, но вскоре бежал оттуда «посредством подкопа». Считается, что он принимал участие и в революционной смуте, укрывая бунтовщиков и добывал вместе с ними преступным путем денежные средства.

После завершения смуты 1905 года Варфоломей Стоян был схвачен при подстроенном полицией фиктивном ограблении ювелирного магазина в Ярославле. Его снова судили, и теперь он был приговорен к пожизненной каторге и помещен в Шлиссельбургскую тюрьму.


7.


Столь близкое соседство Шлиссельбургского чудотворного списка Казанской иконы Божьей Матери и человека, уничтожившего чудотворный Первообраз Казанской иконы, создавало столь сильное драматургическое напряжение, что оно неизбежно должно было как-то проявиться.

К сожалению, мы не так уж и много знаем, как проходило заключение Варфоломея Стояна в Шлиссельбургской крепости, хотя его и допрашивал здесь в 1912 году жандармский подполковник Михаил Васильевич Прогнаевский.

Допрос этот был продиктован теми сомнениями и вопросами, которые остались после расследования преступления и суда в Казани.
Хотя все доказательства указывали, что похищенная икона сожжена, невозможно было уразуметь, как профессиональный церковный вор мог сжечь икону, прекрасно зная, что староверы (и не только староверы) заплатят ему за чудотворный образ гораздо больше, чем стоят все содранные с иконы драгоценные камни. Нет, профессиональный грабитель не мог уничтожать то, что должно было принести самые большие деньги…

Об этом и расспрашивал Михаил Васильевич Прогнаевский вечника Стояна (Чайкина).

Варфоломей Стоян подробно поведал жандармскому подполковнику, как он вынул в церкви из киотов Иконы Божьей Матери и Спасителя и передал икону Спасителя стоявшему настороже у двери Комову, а икону Божьей Матери спрятал у себя на животе под поясом. Он был в пиджаке, и было не видно, что он несет за пазухой…
В дом Шевелягина они шли с Комовым разными путями.

На кухне Стоян выложил принесенный образ на стол, и, хохотнув, объявил что сдерет сейчас юбки с иконы. И он содрал с иконы верхнюю матерчатую ризу с драгоценными камнями, а затем снял и золотую ризу.
Потом он расколол икону и сжег ее.

– Зачем? – спросил Прогнаевский

– Я хотел узнать, господин начальник, действительно ли икона чудотворная, – цепко глядя на него, ответил Стоян. – Если Бог есть, он не даст ее уничтожить, а меня разорвет в куски. А если даст, то и Бога нет. Видите, как я сумел доказать небытие Божие!
Исследователи уже обращали внимание, что на фотографиях 28-летний Варфоломей Андреевич Стоян чрезвычайно похож на Владимира Ильича Ленина, снявшегося после возвращения из сибирской ссылки. Такой же высокий лоб, переходящий в лысину, такая же бородка клинышком, такой же овал лица и цепкий взгляд!

Впрочем, тогда, в 1912 году, слишком малоизвестен был Владимир Ильич, и едва ли и жандармский подполковник вспомнил его, глядя на вечнокаторжного Стояна.

Это разве только перед расстрелом в 1918 году мог Михаил Васильевич Прогнаевский задуматься о диковинном сходстве вождя мирового пролетариата с церковным вором, которого он видел в Шлиссельбурге шесть лет назад.

А вот Г. К. Орджоникидзе, который вернулся в Россию после VI (Пражской) Всероссийской партийной конференции и которого уже 5 ноября 1912 года в ножных кандалах доставили в Шлиссельбургскую крепость и поместили в четвертый тюремный корпус, сходство это – они могли встречаться со Стояном в «зверинце» – вполне мог заметить.

Как бы то ни было, но известно, что политические уважительно относились к уголовнику Стояну. Впрочем, уважение это могло быть и не связанным с внешним обликом Стояна.

И будущий директор института «Советская энциклопедия» Федор Николаевич Петров, и будущий организатор Советской власти в Карелии Петр Федорович Анохин, и другие большевики-шлиссельбуржцы, включая и Г. К. Орджоникидзе, и даже самого В.О. Лихтенштадта, участвовавшего в убийстве на даче П.А. Столыпина 27 человек, (33 человека были тогда тяжело ранены), прекрасно понимали, что нанести более страшного удара, чем нанес по России уголовник Стоян, они не в состоянии.


8.


Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов на первом же своем заседании 27 февраля 1917 года принял решение немедленно освободить политических заключенных шлиссельбургской тюрьмы.

Рабочие Шлиссельбургского порохового завода отправились в крепость и выпустили на свободу – это были В.О. Лихтенштадт, И.Е. Пьяных, И.И. Пьяных, В.А. Симонович, В.Д. Малашкин, И.П. Жук – семьдесят политкаторжан.

Пением революционных песен и криками «Ура!» встретили освобожденных каторжан за воротами тюрьмы.

Шлиссельбуржцы – увы! – не знали, кого они освобождают..
Владимир Осипович Лихтенштадт, один из организаторов и участников массовой бойни на даче Петра Аркадьевича Столыпина, вместе с анархистом Иустином Жуком взял на себя управление городом.

Все каторжане, которым Владимир Осипович Лихтенштадт выписывал осо-бые удостоверения, в которых говорилось, что они освобождены из Шлиссельбургской крепости «волею восставшего народа», получали в Шлиссельбурге права, которые давали обыкновенно солдатам при взятии у противника города.

Чтобы обеспечить безопастность каторжан и пресечь попытки организовать сопротивление, была организована боевая дружина, которую возглавили И.П.Жук и Ф.А.Шавишвили.

Однако сил дружины оказалось мало, и на следующий день освобожденные каторжники снова отправились в тюрьму.
Владимир Осипович Лихтенштадт предъявил начальнику тюрьмы В.И. Зимбергу ультиматум.

После кратких переговоров В.И. Зимберг отдал ему ключи от крепости.
Теперь «волею восставшего народа» под честное слово не грабить и не воровать было освобождено еще более 900 уголовников.
Тут же под честное слово начали избивать охранников тюрьмы.
Тут же под честное слово начали грабить крепость.

Вакханалия убийств и грабежей продолжалась несколько дней, и, чтобы скрыть следы зверств, В.О. Лихтенштадт и его подручные И.П.Жук и Ф.А.Шавишвили приняли решение сжечь крепость
В ночь с 4 на 5 марта по сигналу вспыхнули одновременно все тюремные корпуса.

В Шлиссельбургском музее экспонируется несколько фотографий тех событий.
На одной сняты сами бандиты.

Они сидят у дверей «Конторы центрального склада». Над ними – транспарант «Да здравствует народ, открывший двери тюрем». В руках у бандитов винтовки и на лицах – на фотографии немало и русских лиц! – такое выражение, что не приведи Господи встретиться…
Еще страшнее становится, когда смотришь на присыпанные снежком руины сожженного Шлиссельбурга на другой фотографии.

Видно, что снегопад был долгим, но, и глубокий снег не в силах скрыть черноту, спустившуюся на крепость, напоминавшую Вере Фигнер родную деревню с домиками, окруженными садами, с лугом, с купами деревьев, с белой церковью с золотым крестом.

Свидетели событий утверждают, что тюрьма горела несколько дней, «ог-ромным красным факелом освещая ладожские дали».

9.


Скорбны и поучительны шлиссельбургские пожары.
В пожаре 1724 года пострадали заточенные Петром I в Шлиссельбург мощи святого благоверного князя Александра Невского.
В пожаре 1917 года исчезает неведомо куда Шлиссельбургский чудотворный образ Казанской иконы Божьей матери.

Больше упоминаний о нем не удалось пока обнаружить ни в документах, ни в свидетельствах очевидцев.

Неведома и судьба убийцы Первообраза чудотворной иконы Казанской Божьей матери.

Есть не подтвержденные документами художественные описания его смерти в карцере Шлиссельбургской тюрьмы в конце 1916 года.
«Его не били, не пытали. Но он таял, как восковая свеча. Не прося и не ждя пощады, как зверь метался по своей клетке, чувствуя себя на грани психического расстройства. Три года его допрашивали в надежде, что он признается в содеянном и откроет местонахождение иконы, рассказ об уничтожении иконы не всем показался убедительным – но он молчал.

Через семь лет заключения стал проявлять очевидные признаки помешательства. Умер он в страшных мучениях».

Считается, что перед смертью Варфоломей Стоян отказался от покаяния и исповеди.

Но есть какие-то глухие упоминания и о том, что Варфоломея Стояна видели в страшные февральские дни 1917 года…

Николай Коняев

от 29.03.2024 Раздел: Август 2011 Просмотров: 1190
Всего комментариев: 0
avatar